Я стискиваю зубы. Ведение подобных переговоров не моя сильная сторона.

– Ты знаешь, где оно? – это вопрос, с которого я должна была начать, нет смысла заключать сделку, если они не смогут выполнить свою часть.

– Да. Оно у нас, – просто говорит он.

Мне требуется вся моя выдержка, чтобы не позволить восторгу отразиться на моем лице, иначе они раскусят меня и поймут, в каком я отчаянии.

– Отдашь?

– Нет.

Мое сердце уходит в пятки, и требуется еще больше усилий, чтобы не показать им своего разочарования. Ухмылка, появляющаяся в уголках его губ, говорит мне о том, что моя попытка провалилась. Если я вломлюсь в их крепость, чтобы украсть его, они поймут, что это была я, и Ико неизбежно будет втянут в эту историю. Но потом краем глаза я замечаю, как что-то светится.

– Тогда этот разговор окончен. – Стул отъезжает назад, когда я встаю. Конечно, это игра. Если они не глупы, то посчитают мой уход отсутствием реальных вложений в этот товар.

– Разве только за определенную цену, – беззаботно говорит Ристел, и сияние исчезает. Медленно вздохнув, я опускаюсь на свое место, терпеливо ожидая, когда он продолжит. – Зеркало Дракона.

У меня перехватывает дыхание. Он что, мать его, шутит? С таким же успехом он мог бы сказать, что я должна украсть одну из корон своего отца. Зеркало Дракона находилось в роду лодаксианской королевской семьи на протяжении многих поколений – зеркало, которое показывает вам вашего злейшего врага и то, где он находится.

– Ты ожидаешь, что я вломлюсь во дворец? – спрашиваю я, стараясь не выдать свое замешательство.

– Он бы не сказал это, если бы шутил, так с чего бы ему, черт тебя дери, делать это сейчас? – рычит татуированный мужчина, и Гидеон делает шаг вперед.

– Высокая цена, соответствующая особо ценному товару. – Лицо Ристела расплывается в широкой ухмылке. Он опирается на колени, его брови вызывающе приподняты.

– Ты пешка, а не король. Твои игры ничего не значат. Мне нужно убедиться в том, что ты выполнишь условие. – Я впечатлена своей способностью звучать так уверенно, учитывая обстоятельства, но я благодарю свое отчаяние за то, что оно помогает мне пройти через это.

– Уходи. Оно того не стоит, – умоляет Гидеон.

– Умница, – поддразнивает Ристел. – Нашему шефу нужно это зеркало. Он получает то, что хочет. Прямо сейчас я говорю от его имени и в его интересах.

– А он-то хоть в курсе? – Я играю с огнем, но такие, как он, понимают только такой язык.

– Как насчет того, чтобы тогда скрепить сделку по-эльфийски, а?

– Не делай этого, Дэкс, – предупреждает Гидеон.

Я игнорирую его, заставляя свои скрюченные пальцы выпрямиться. Нарушение условий приведет к смерти. Мне удалось прожить всю свою жизнь, не вляпываясь в подобное – не связывая себя с чертовым фейри и каким-то контрактом. Я нарушаю одно из своих многочисленных правил выживания, и все ради того, чтобы освободить человека, который может убить всех, кого я люблю.