Я различаю скулеж нескольких адских псов, но не оборачиваюсь, опасаясь того, что Черная Кровь сможет раскусить мою маскировку. Крепче сжимая фальшивый живот, я ускоряю шаг. Я все еще чувствую на себе их взгляды, следящие за каждым моим движением.

– Ты почти у цели. Осталось всего два квартала, – голос Гидеона теперь стал глубже, словно он подталкивает меня им вперед перед последними несколькими рывками в этой пешей гонке.

Всего два дня назад я могла пройти мимо Черной Крови, не моргнув глазом и не обливаясь холодным потом. Конечно, я беспокоилась, что они могут учуять во мне эльфа, но, по крайней мере, присутствовала надежда, что шанс быть пойманной невелик и стремился к нулю.

А теперь? Боги, теперь мне кажется, что к моей жизни подключен счетчик времени и каждая секунда моего дыхания – это подарок, и что время вот-вот истечет. И все из-за какой-то чертовой книги. Чертовой книги Гидеона. Вот к чему привело мое собственное отчаяние. Или, может быть, это расплата за плохое обращение с книгой. В любом случае теперь Гидеон находится в центре всех моих забот.

Когда чернокровники исчезают из виду, мы оба отступаем друг от друга на шаг, поскольку воздух отравляет воспоминание о его прикосновении ко мне. Я открываю рот, чтобы пробормотать слова благодарности, когда меня за руку дергают обратно к зданию. Последнее, что я вижу, – это тревога, горящая в его глазах, и обжигающий привкус виски на моем языке, прежде чем обернуться и увидеть виновника: мужскую особь с клювом. Шестеренки моего разума сразу начинают вращаться, взвешивая, использовать ли свободную руку, чтобы защитить свой живот, как повела бы себя беременная женщина в подобных обстоятельствах, или потянуться за ножом.

Я резко выдыхаю, когда Гидеон прижимает меня к стене, предоставляя возможность рассмотреть нападавших. Четыре мужские особи: карлик, человек, рогатый самец с единственным крылом и похожий на птицу самец с клювом и без крыльев.

Сбить с них спесь не составит труда. Я сдерживаю улыбку, в то время как мои пальцы чешутся от предвкушения того, что вот-вот произойдет.

– Отойдите от нее, – голос Гидеона разносится по улице, отражаясь от стен с такой силой, что я боюсь, как бы не треснули окна. Никто из мужчин не реагирует на звук. Я наблюдаю, как раздуваются его ноздри, и в глазах начинает гаснуть огонь, вместе с ним исчезает вкус виски, пока на его лице не остается только беспомощность.

– Это я забираю, – смертный начинает дергать мою сумку. Ту самую сумку, в которой лежит «Книга Сумрака». Вместо страха у меня в груди зарождается пьянящее чувство восторга.

– Что такая симпатяжка, как ты, делает тут одна? – спрашивает карлик, и я ловлю себя на том, что прищуриваюсь, как будто это может помочь мне лучше его понять.

И тогда я решаюсь.

Мой живот.

Я буду держаться за свой живот. Гораздо приятнее будет искалечить их голыми руками.

– Я настоятельно советую вам уйти, и мы можем притвориться, что ничего этого не было, – говорю я, одаривая их своей обезоруживающей улыбкой. Венсен всегда говорил, что я выгляжу безумно всякий раз, когда меня загоняют в угол, и я всегда отвечаю, что это просто способ показать силу. Вместо того чтобы признать, что мне иногда нравится насилие, я уверяю себя, что так я смогу отвести от себя подозрения. Кроме того, обычные хулиганы – одни из немногих, с которыми я могу подраться без каких-либо реальных последствий.

Я не сдерживаю смешок, который срывается с моих губ по мере того, как нарастает головокружительное предвкушение, потому что я смогу доказать, какую ошибку совершают эти люди, не последовавшие моему совету. Мужчины утомленно смотрят друг на друга, отчего я только сильнее распаляюсь. Рогатый самец делает шаг вперед, его кожа того же коричневого оттенка, что и единственное крыло. Его зловещая ухмылка призывает меня испугаться.

Вряд ли он знает, что все, что я вижу, – это вызов.

Я обвожу взглядом четырех мужчин. Хотя карлик выглядит так, будто знает, как нанести удар, он будет медлителен. Смертного прихлопну, как букашку. Наказывать крылатого самца будет веселее всего. А самец с клювом? О, я хочу заставить его клекотать. Может быть, я даже приглашу Гидеона отведать десерт?

Мое тело напрягается в ожидании, готовое к прыжку, когда рука крылатого самца поднимается, приближаясь все ближе и ближе к моему лицу.

– Последний шанс. Я должна предупредить вас, что у меня паршивое настроение. – Я угрожающе приподнимаю бровь, глядя на каждого из мужчин охваченная возбуждением, клокотавшим в груди.

Однокрылый самец, самый дерзкий из всей компании, проводит пальцем по моей груди.