На следующий день, ближе к ночи, мой самолет приземляется в Сибири, в Иркутском аэропорту. Наталье, моему местному помощнику, которая занималась подготовкой этой части экспедиции, приходится немного подождать меня, потому что на русской таможне решили очень тщательно проинспектировать содержимое моего багажа. Женщина в зеленой таможенной форме объяснила, что мне придется заплатить за перевес. При этом ее не интересовало, что я уже заплатила огромную пошлину в Монголии. Она сказала: «Это Россия!»
Ее голос прозвучал именно в том тоне, который вы себе представили. Она посмотрела мне прямо в глаза, и впервые я услышала фразу: «Такой порядок». Тон, которым это было сказано, не оставил мне надежды, несмотря на позднее время (час ночи) и мою усталость. Я честно намеревалась не сдаваться на милость представителя власти, которому понадобилась наличка, поэтому решила немного подыграть. Я начала раскладывать свое оборудование прямо на полу, посреди прохода, заполняя как можно больше места: тележка, полевая кухня, резервуары для воды, палатка, походный матрас и так далее.
За этим последовал короткий смешок: «А почему же вы не привезли с собой мужа?» Сидя на корточках, я поднимаю голову и даю именно тот ответ, которого она ждет: «Ну, ему нужно работать».
Рассмеявшись, она жестом просит меня собрать свой странный багаж и отпускает. Вот так я официально попала в Сибирь.
1 августа 2011 года, порт Байкала
Я на берегу озера Байкал. Впервые смотрю на него, и меня поражает его спокойная мощь. Согласно тем картам, которые мне удалось найти в Иркутске, я смогу обойти озеро по южному берегу. Но с первых же шагов я оказалась между озером и скалой. В течение недели иду (а точнее, прыгаю) по железнодорожной колее, потому что это единственное свободное пространство. Тележка, которая обычно едет за мной без дополнительных усилий, теперь пристегнута к поясу двумя большими карабинами. Так я прохожу через 39 туннелей и 248 мостов (оглядываясь назад, до сих пор вижу, как стою перед входом в туннель с налобным фонариком и прислушиваюсь, не едет ли поезд, а затем наклоняю голову и устремляюсь в этот черный и мрачный коридор). Больше всего меня волнуют разнообразные поезда, которые ходят по этой линии: самодельные тележки, на которых ездят местные жители в промежутках между официальными поездами, группы туристов, набивающихся в старомодные вагоны, которые тянет древняя паровая машина, официальный поезд, проносящийся, как шаттл, удивительно строго по расписанию.
Природа вокруг выглядит просто божественно. Повсюду цветут дикие цветы, высокие и элегантные прикрывают те, что стелются в их тени густым ковром. Легкий воздух пахнет гумусом и хлорофилом. Внизу, у самых скал, господин Байкал дает не меньше поводов для восхищения. Вдалеке выныривают из воды пресноводные байкальские тюлени (Pusa sibirica), демонстрируя свои маленькие круглые головы блестящего черного цвета. Они остаются на поверхности, чтобы вдохнуть достаточно воздуха, и исчезают, не оставляя кругов на воде. Байкальские тюлени принадлежат к немногочисленным видам пресноводных тюленей. В озере Байкал живет шестьдесят тысяч особей.
Пока сижу на берегу этого великого озера, я не достаю свою удочку, потому что не хочу случайно поймать выдру или тюленя, которые обитают в поверхностных водах.
Я отправилась в путь не с той ноги…
По прибытии в Слюдянку я обнаруживаю другую реальность: нищету и загрязнение окружающей среды в результате работы целлюлозного завода[5]. Из леса появляются люди с косыми взглядами, лицами, залитыми алкоголем, и бесцветными глазами, лишенными света.
Мужчины ошиваются то там то здесь, словно чего-то ждут. Надежда давно покинула этой заброшенный край света. Здесь люди называют себя «теми, про кого правительство забыло».
Идти дальше уже поздно, поэтому мне придется заночевать здесь. К сожалению, экономотели, которые я нахожу, не хотят принимать меня: меня силой и с криками выставляют за дверь. Я обошла весь город, но безуспешно. Везде мне говорили, что нет мест либо что они меня не примут. Поэтому я позвонила Наталье, которая очень разозлилась из-за подобного отношения ко мне. Она предупредила, что пахнет жареным. «Я сделаю пару звонков и перезвоню», – подытожила она.
Вскоре Наталья сказала, что нашла место, где я смогу безопасно поспать, но это аж на другом конце города.
Она обеспокоена, поскольку ее источники доложили, что мое появление вызвало волнение и несколько парней собираются подкараулить меня на дороге, чтобы ограбить. Наталья попросила меня подождать, чтобы она успела продумать мой следующий шаг. Я повесила трубку в смешанных чувствах. И вот телефон зазвонил снова: «Слушай, в деревне возле Слюдянки есть семья. Они заберут тебя и отвезут на машине до деревни. Всем говори, что за тобой приедут мои друзья, не говори, куда ты идешь, это очень важно».
После такого звонка даже в самых маленьких городках я останавливалась только в магазине, чтобы купить продуктов. Затем, словно дикий зверь, устремлялась в лес, где чувствовала себя в безопасности.
Здесь растут березы и ели, летает куча комаров, мошкары и других насекомых, которые окружают меня целым облаком.
Сила, которую излучает тайга, хорошо ощутима и резко контрастирует с жителями этого уголка мира.
Южная часть Сибири медленно разлагается, как перезревший гриб. Местная энергия разрушает всех, кто не понимает, что каждый миг имеет значение для выживания. Здесь все еще встречаются бетонные каркасы времен Союза, голые, словно скелеты.
Тайга – величественная и завораживающая, я обожаю этот густой и оживленный лес. В это время здесь полно ягод: малина, голубика, а также множество таких, которых я никогда не видела. Я живу в тайге, лишь изредка показываясь людям. Даже в глуши я стараюсь прятаться: медведи тоже едят малину. За это время мне не удалось ни разу справить малую нужду без облака москитов, кусающих меня за ягодицы. Но мне пришлась по душе эта дикая и экстремальная часть леса. Порой бывает холодно и идут дожди, затем светит солнце, и это оживляет мои будни.
Мой Диджой…