Я уже неделю не была в деревне, как они умудрились так точно вычислить меня в лесу? Наверное, лучше мне не знать. Я буду настороже, но этого явно недостаточно.

Это случилось спустя две долины. Обычным утром, дождливым и серым, я шла вдоль ручья у самой границы. Именно здесь мои друзья-китайцы поставили окончательную точку в моем путешествии. Они появились внезапно и взяли меня в кольцо, окружив черными машинами без опознавательных знаков. Такие машины я видела уже неоднократно. Все они одеты в одинаковые черные куртки. Я не могу в это поверить, такое чувство, будто я снимаюсь в кино с Джеймсом Бондом. Молодой новобранец стоит в нескольких сантиметрах от меня и орет мне в лицо слово «паспорт». Далее все идет в том же стиле: парни бегают повсюду и собирают информацию для двух ключевых фигур, которые стоят поодаль. Я не знаю, кто эти люди. Затем приезжает армия. Решаю не смотреть никому в глаза, чтобы не спровоцировать их. Когда они говорят со мной, я ничего не понимаю, но и не пытаюсь понять. Просто пожимаю плечами. Все это продолжается несколько часов. В самом начале вторжения молодой новобранец конфисковал мой BlackBerry, который лежал в переднем кармане рюкзака. Он не увидел, что у меня есть другой телефон со швейцарской картой. Из кармана я отправила слепое сообщение в Швейцарию: «Меня задержала китайская полиция». Начался большой переполох, и я точно не послужила его причиной. Я жду в стороне, но никто даже не пытается объяснить мне, что происходит. Через несколько часов я встаю, чтобы взять из тележки термос. В этот момент старший из двух начальников преграждает мне путь, яростно жестикулируя. Он указывает мне сесть в машину. И впервые я говорю «нет»! Одним деликатным, но резким движением я вырываю паспорт у него из рук, что вгоняет его в ступор, но он не показывает этого, как того требует его культура. Я наклоняюсь и медленно надеваю свой рюкзак, беру тележку и возвращаюсь назад по собственному следу очень медленно, не делая лишних движений и ни на кого не глядя. Я жду, что они погонятся за мной или даже хуже. Но ничего подобного не произошло! Я не могу в это поверить!

Решаю вернуться в последнюю деревню, через которую прошла пару километров назад. Я не хочу, чтобы меня обвинили в уклонении от закона. Если они захотят арестовать меня, я буду ждать их там. Затем звоню в свое посольство в Пекине, с которым связывалась в процессе подготовки к экспедиции. После этого звоню в Швейцарию, чтобы объяснить, что произошло. В деревне узнаю, что у меня есть пять дней на то, чтобы покинуть страну. Хватит ли мне этого времени? Я в западной части Китая возле Гималайского хребта. Так начинается гонка со временем. Начальник моей экспедиции тут же связывается с моим советником в Пекине, чтобы тот как можно скорее организовал трансфер. Я вылетаю из аэропорта в Цзючжайгоу-Хуанлун. Чтобы построить взлетно-посадочную полосу, которая сможет принять «Боинг», в знаменитом Национальном парке Цзючжайгоу сровняли вершину горы! Я просто не могу в это поверить! Возвращаюсь через Ченду, затем лечу в Пекин. Как только я прилетаю, иду в швейцарское посольство, чтобы сказать, что со мной все в порядке. Тем временем Грегори и мой пекинский помощник подготовили документы, поэтому я сразу могу идти в монгольское посольство, чтобы получить визу. Времени очень мало. Пока стою в очереди перед монгольским посольством, бронируется мой электронный билет на самолет. Как раз, когда подошла моя очередь, на телефон приходит уведомление о новом письме в электронном ящике, в нем находится электронный билет, который мне необходимо предъявить, чтобы получить визу. На следующий день, абсолютно измотанная от событий предыдущих дней, я вылетаю из Пекина в Улан- Батор.

Гораздо позже я узнала, что мой арест носил профилактический характер. В двадцати километрах от того места, где я шла по проселочной дороге, молодой монах в храме сжег себя заживо в качестве протеста. В тот же день полиция задержала туристов, которые приехали сюда из другого места на автобусе. Я предполагаю, что власти не хотели, чтобы представители западного мира могли рассказать об этом случае. Монахи много лет сжигают себя в качестве протеста против режима оккупации.

Пустыня Гоби: третья попытка

Начало мая 2011 года: я снова отправляюсь в путь

Наконец я готова отправиться в путь.

Зима была ужасной, и мне пришлось собрать оборудование для экстремально холодных условий, но ветер был настолько сильный, что даже моя палатка, которая подходит для базового лагеря Эвереста, не выдерживала нагрузок.

Я вернулась в туристический лагерь недалеко от той точки GPS, где меня подобрали. Завтра на рассвете я смогу выйти. Черт возьми, пустыня Гоби оказалась крепким орешком!

Вижу монгольских девушек, которые работали здесь и раньше. Дэги встречает меня с распростертыми объятиями, словно старого друга, пришедшего в гости, приглашает в главную юрту и заказывает чай. Несмотря на короткую юбку-поло и бейсболку, Дэги приветствует меня с гостеприимством многих поколений монгольских женщин, которые жили до нее.

Хозяйка дома должна приветствовать гостей, но этим все не ограничивается. В момент отправления она проведет вас несколько сотен метров, чтобы разделить с вами первые шаги новой дороги и придать вам силы для нового путешествия. В подобных местах лучше путешествовать вдвоем. Выживание в такой малонаселенной стране зависит от гостеприимства. (Это самая малонаселенная страна в мире, здесь всего 4,6 жителя на 2,5 квадратного километра.)

Дэги изящным движением руки приглашает меня присесть. Жест кажется почти неуловимым, но я столько раз видела его во время своего монгольского путешествия. Гостеприимство в этой стране выражается в точных жестах, передаваемых от матери к дочери, так же и с Дэги. Сидя за чашкой горячего чая, она рассказывает мне последние новости из ее уголка Гоби. Она счастлива видеть меня и очень хочет узнать исход моих приключений. Мы общаемся несколько часов. «Давай начнем с самого начала, – восклицает она. – Что случилось после твоей второй попытки среди зимы? Ты знаешь, что мы здесь до сих пор говорим об этом? Куда ты пошла?» (Во время этого монолога к нам заглянула главная повариха и вежливо кивнула мне. Наверное, я для нее настоящий кошмар: вегетарианка!)

Из самых важных новостей я узнаю, что пропустила приезд актера Ричарда Гира, который был здесь со своей командой. Они приехали на разведку пейзажей для будущего фильма о жизни далай-ламы. Дэги знает совсем немного, но она показывает мне групповое фото в компании «сэра Ричарда Гира», как она его называет. Я смеюсь, и она тоже начинает смеяться.

«Как ты думаешь, я переживу свое разочарование, что мне не удалось с ним встретиться?»

«Не уверена», – лукаво смотрит она на меня, и тут мы обе начинаем смеяться. Мне приятно побыть немного в женском обществе. Мы разговариваем о путешествиях, йоге, сложной судьбе вегетарианца в Монголии и, конечно, о мужчинах. Дэги отлично знает английский, и я, пожалуй, излишне этим злоупотребляю. Мне так редко удается поговорить о чем-то, кроме стандартных вопросов «сколько тебе лет?» и «где твой муж?».

Дэги всегда очень терпеливо отвечает на все мои серьезные и не прекращающиеся вопросы про Монголию, политику, а также про все эти секретные культурные обычаи этой страны. Она как может стремится пролить свет на мое недопонимание людей из ее народа. В некотором смысле она становится моим культурным гидом, у которого я могу узнать самую деликатную информацию.

Я рассказываю ей о привидении. В паре сотен километров на север отсюда случилось вот что. Ветер дул с обычной силой, поднимая с земли песчаные облака и ограничивая видимость. Внезапно неизвестно откуда появился внедорожник, водитель до последней секунды не видел меня. Моя одежда была в песке и очень грязная. Машина притормозила прямо передо мной, и вдруг я увидела огромного мужика, который был ужасно испуган. Он поднял стекло с быстротой молнии и прыгнул на свое место с такими криками, словно случился пожар. Он в отчаянии вдавил педаль газа в пол и растаял в облаке песка.

Дэги легко пояснила мне суть этой ситуации.

«Знаешь, у нас есть одна легенда, – сказала она мне, – она предостерегает путников от встречи с опасными людьми. Их символизирует белая женщина, идущая пешком, которая является не чем иным, как духом безумной».

На следующее утро мои уши ласкает слух закрывающихся створок ворот. Я иду на юг в сторону небольшого перевала, который откроет для меня пустыню Гоби и приведет в Национальный парк Гурван Сайхан.