Быть трезвой ради Сэма

Холли Бингаман

Меня зовут Холли (но многие в фандоме знают меня как Элль, от моего второго имени Мишель), и с 8 февраля 2014 года я не употребляю алкоголь. Я часто говорю, что «Сверхъестественное» и Сэм Винчестер спасли мне жизнь, и я действительно в это верю. Отождествление себя с Сэмом и дружба, которую я обрела благодаря сериалу, спасли мою жизнь. Мой путь выздоровления от алкоголизма был публичным, но это лишь глава (очень большая) моей борьбы. Этот бой я вела в течение многих лет против множества врагов, которые исходили изнутри. Эта история о том, почему я решила «быть трезвой ради Сэма».

Возможно, вы ожидаете, что я буду долго и ужасно излагать все отвратительные вещи, которые произошли со мной, когда я пила. И я буду затрагивать эту историю, но это не основное, что я хочу рассказать в этой главе. Моя история больше не печальна, она полна надежды и благодарности. Да, Сэм Винчестер спас мне жизнь, но мои друзья тоже спасли меня, и они заслуживают всех похвал, которые я постараюсь отобразить в этом письме, полном любви.

Меня бесчисленное количество раз спрашивали, что было моим дном или моей поворотной точкой, которая заставила меня понять, что мне нужна помощь. Как ни странно, это произошло во вторник вечером после нового эпизода «Сверхъестественного». Я, как и обычно, смотрела новые серии в компании целой бутылки шампанского. Поэтому я выпила в течение серии, а затем еще немного, а затем решила, что было бы разумно поехать в бар. Я помню, как вышла из квартиры моего друга, а потом вдруг оказалась за барной стойкой и совершенно не помнила, как туда попала. В состоянии алкогольного опьянения я ехала по шоссе большого города. Я была не в состоянии сама доехать до дома, не могла говорить и едва стояла на ногах. Хотя это был не первый раз, когда я вела машину будучи пьяной, для меня это был сигнал к пробуждению. Мне нужна была помощь. Это чудо, что меня никогда не останавливали за вождение в состоянии опьянения и что я никогда не попадала в дорожно-транспортные происшествия из-за алкоголя. Я считаю чудом, что я никому не причинила вреда на дороге из-за своих эгоистичных поступков.

Я помню, как несколько человек говорили, что нужно «просто быть осторожнее с выпивкой» или, возможно, попробовать ходить на встречи «Анонимных алкоголиков», или даже прямо говорили, что у меня была серьезная проблема. Я раздражалась, хотя они просто старались быть хорошими друзьями. Видите ли, они ничего не понимали. У меня все было под контролем (так я думала). У меня все было прекрасно, я просто была обычной двадцатилетней девушкой, да? Как же я чертовски ошибалась. Я шутила, что я алкоголик, пытаясь отогнать «навязчивое» беспокойство близких, и не позволяла себе впитать вес и реальность этих слов. То, как я злоупотребляла алкоголем, чтобы справиться с болью, тревогой и эмоциями, было совсем не нормально.

Когда я наконец решила обратиться за помощью, то погуглила встречи «Анонимных алкоголиков» в Остине, штат Техас. Одна из таких встреч проводилась в тот же вечер, и я, чтобы заручиться поддержкой перед ней, опубликовала сообщение на Tumblr, в котором просила пожелать мне удачи. Поддержка хлынула потоком. Оказалось, что обо мне беспокоилось несколько больше людей, чем я думала. И большинство из них боялись сказать мне об этом раньше, так как опасались, что я сорвусь на них. Воспоминание о той пустоте, которая наполняла меня тогда, до сих пор преследует меня.

Вскоре я начала вести хронику своего прогресса на Tumblr, используя тег «выздоровление», чтобы держать все это под контролем. Среди ободряющих посланий была пара, в которых было что-то вроде: «Сэм Винчестер гордился бы тобой». Хотя я и не могла понять, как это может быть правдой, я все же цеплялась за эту фразу. Где-то на этом пути родился тег «быть трезвой ради Сэма».

Сэм Винчестер боролся в течение всего своего пути, полагая, что его саморазрушительная привычка служит высшему благу, в то время как я предавалась своим пристрастиям по чисто эгоистическим причинам. Зависимость, однако, не делает различий на основе намерений. Мы с Сэмом чувствовали ту же тягу, ту же отстраненность и то же отвращение к самим себе и тем чудовищам, в которых мы превратились. Я съеживаюсь, когда пересматриваю эти серии и вижу, как Сэм выбирает Руби вместо Дина, когда я вижу, что силы Сэма увеличиваются, а его жажда крови становится все сильнее. Я плачу вместе с ним, когда он сидит запертый в бункере Бобби, а видения в обличье Дина и Мэри, двух людей, которых он любит больше всего на свете, мучают его рассказами о том, какой он неудачник. Я съеживаюсь еще сильнее, когда вспоминаю свои собственные неудачи, своих близких, которых подвели мои действия. Но как только Сэм понял, что его обманули и его зависимость взяла верх, он боролся изо всех сил, чтобы освободиться от нее.

Одна из сильнейших сцен для меня – в эпизоде «Будь самим собой», когда охотники насильно вливают кровь демона прямо в рот Сэму… и Сэм выплевывает ее обратно. Сила, которая, должно быть, потребовалась ему, чтобы не сдаться в этот момент, ошеломляет меня. Когда я переживала много бессонных ночей детоксикации, я думала: «Если Сэм может пройти через детоксикацию, то и я смогу». Порой мне хотелось выпить так сильно, что почти чувствовалось жжение виски в горле, я думала: «Если Сэм может быть трезвым, то и я смогу». Когда я хотела сдаться, опустить руки и позволить своей депрессии и беспокойству овладеть мной, я говорила себе: «Если Сэм может продолжать борьбу, то и я смогу».

Сэм Винчестер научил меня, что я не должна потакать своим темным сторонам. Что «неважно, кто ты, важно только то, что ты делаешь. Это твой выбор». Я опиралась на опыт Сэма в первые месяцы своего выздоровления, чтобы найти силу, которую я не могла найти в себе. В то время как мои настоящие друзья и семья гордились мной за то, что я стала трезвой, они не понимали всей этой связи со «Сверхъестественным». Знаете, чему я научилась? Тому, что получить надежду от вымышленного персонажа абсолютно нормально, и абсолютно нормально – попросить о помощи. К счастью, когда я начала движение в темноту, моя Семья «Сверхъестественного» протянула мне руку помощи в ответ. Невероятная поддержка, которая существует в этом сообществе, просто поражает. Это семья, семья, которую я выбрала, семья, которая не ограничивается кровными узами, семья, которая приняла меня и дала мне причины хотеть стать лучше. Буквально каждый божий день первого года моей трезвости я получала по крайней мере одно сообщение ободрения и поддержки. Я безумно счастлива, что у меня есть друзья, которые стали семьей, обретенной через этот сериал и Tumblr. Я обязана каждому из вас своей жизнью, и миллион благодарностей никогда не смогут быть достаточно близки к тому, чтобы показать всю глубину чувств к вам.

В сентябре 2014 года я посетила конвенцию в Далласе с определенной целью. Я пришла туда не ради себя, а ради Джареда Падалеки. Когда я протрезвела на пару месяцев, то решила, что если проживу так полгода, то подарю Джареду свой шестимесячный значок трезвости – самый осмысленный способ выразить свою благодарность. Я держала эту цель в мыслях, и я боролась каждый день со своими демонами, чтобы прожить эти шесть месяцев. По достижении этого рубежа я держала в руках синий алюминиевый значок, и я разрыдалась от осознания, чем все закончится, если я просто продолжу бороться еще немного. Я носила его с собой каждый день и молилась перед ним. Наконец наступил сентябрь, и я безумно волновалась. У меня была всего пара минут за столом для автографов, поэтому я села в гостиничном номере и написала письмо Джареду, кратко объяснив, что я делаю и почему. Сотни сообщений поддержки и радости наполняли мой почтовый ящик. И я помню, как читала их все и чувствовала, как будто руки моей семьи крепко обнимали меня в тот момент.

И вот подошла моя очередь, я шагнула к столу, представилась и сказала несколько слов, прежде чем передать значок и письмо. Я помню немногое, так как очень волновалась в тот момент, но точно помню, что Джаред искренне слушал. Затем он посмотрел мне прямо в глаза и (я немедленно записала это, чтобы не потерять память из-за переполняющих меня чувств) сказал: «Я никогда-никогда не потеряю его и не забуду, как много это значит. Я так горжусь тобой, это удивительно. Серьезно, я никогда-никогда не потеряю его», а потом положил значок и письмо в карман своей рубашки. Друг, стоявший позади меня в очереди, и волонтер на конвенции позже рассказали мне, что Джаред прослезился после того, как я ушла, и ему пришлось на мгновение приостановить раздачу автографов. Я была поражена тем, что моя слезливая история имела хоть какой-то смысл, не говоря уже о том, чтобы задеть кого-то, кого я считаю своим героем.

С тех пор на других конвенциях несколько невероятно любезных людей потратили часть своего времени за столом для автографов, чтобы сообщать Джареду о моих успехах, давая ему знать, что я приближаюсь к году трезвости, а затем передали и новости, что я добралась до года. В результате этих встреч я узнала, что Джаред хранит мое письмо и значок трезвости в ящике рядом со своей кроватью и вынимает их, когда у него тяжелый день, чтобы напомнить себе, что мы все проходим через свои собственные битвы. Я узнала это, когда у меня был довольно трудный день. Я только что вышла с собрания «Анонимных алкоголиков» в довольно расстроенных чувствах, и вскоре после новости о судьбе своего значка мне уже пришлось объяснять нескольким обеспокоенным людям, что «нет, теперь это слезы счастья!». Джаред черпает силу в каждом из нас точно так же, как мы черпаем силу в нем. Как же знание этого воодушевляет.

Те, кто борется вместе со мной с зависимостью и/или психическим заболеванием, пожалуйста, услышьте следующее: в какой-то момент (ну, на самом деле в нескольких, но был один конкретный) я подумала о рецидиве, и мой куратор сказал мне то, что особенно повлияло на меня: вне зависимости от того, сдамся я или нет, стресс исчезнет. Я могу либо выбрать быстрое решение, которое успокоит меня на мгновение, но создаст больше проблем в будущем, либо я могу быть готовой учиться справляться с этим в долгосрочной перспективе. Последнее может идти медленнее, и я могу прийти к выводу, что этот вариант – отстой, но мне станет легче и я буду чувствовать себя лучше, а желание пить, вредить себе или что-то еще будет ослабевать. Я обещаю.

Когда я была на пике своей болезни, каждая мелочь, которая шла не так, казалась мне концом света. А когда случались вещи посерьезнее, я чувствовала, что раскалываюсь на кусочки, словно не было абсолютно никакой возможности пережить происходящее. Чем дольше я была трезвой, тем больше понимала, что все налаживается. Внезапные срывы сменились на естественные, спокойный прилив и отлив эмоций, а потому с тяжелыми моментами стало справляться легче. Трудно справляться и не навредить себе в попытке избежать подавляющей паники/страха/гнева/разочарования, когда возникают стрессовые и болезненные ситуации, но я обещаю вам, что это того стоит. Используйте каждый свой день, каждый час, каждую минуту, чтобы жить. Продолжайте двигаться вперед, сосредоточившись на сегодняшнем дне, и делайте все возможное, чтобы сохранить себя счастливым и здоровым. Изучите программу кампании Джареда и всегда продолжайте бороться.

Когда я достигла года трезвости, кто-то написал мне сообщение, что когда человек достигает года, он в значительной степени побеждает алкоголизм и дальше лечение протекает легче. Хотя я глубоко ценю сентиментальность, скрытую в этом послании, я обязана подчеркнуть, что это заблуждение. У моего друга, который уже полтора года был трезвым, на прошлой неделе случился рецидив. Рецидив другого друга, который уже пять лет не употреблял, едва его не убил в результате передозировки. Другая подруга долго не может держаться подальше от иглы, что отражается на ребенке, о беременности которым она недавно узнала. Совсем недавно мой дорогой друг умер от передозировки наркотиков. Последний раз я видела его живым, когда встречалась с ним на собрании «Анонимных алкоголиков». Люди впадают в рецидив с пятью, десятью, двадцатью, тридцатью годами трезвости позади. Люди на собраниях «Анонимных алкоголиков» любят говорить: «Так здорово, что я присутствую на этом собрании, но моя болезнь находится снаружи, на парковке». И это еще не конец. Это битва, которая никогда не прекращается. Это болезнь, которая говорит нам, что мы не больны. Насколько это пугающе?

С тех пор как я взялась за реабилитацию, я научилась быть честной и уязвимой. Я поняла, что меня можно любить именно такой, какая я есть, и что я заслуживаю этой любви. Я поняла, что истинная дружба вовсе не обязательно подразумевает личную встречу. Я поняла, что лучше чувствовать, чем быть бесчувственной, даже если это болезненно и трудно. Придя к этим выводам, я поняла, что я сильнее, чем мне казалось, и я не одинока. Бесчисленное множество людей посылали мне сообщения солидарности, связывая свой собственный опыт, или опыт друга, или члена семьи именно с тем, что я переживала в тот момент времени. Собрался настоящий легион воинов, и, взявшись за руки, все мы стали чем-то большим, чем по одиночке, в разгар нашей коллективной битвы.