Рихард Шрайнер нажал на кнопку, которая перевела его кресло в полулежачее положение. Он курил и думал о том, что это действительно пикантное блюдо — теперешняя Россия, с ее непривычным сочетанием простодушия и замкнутости, личной свободы и безусловной дисциплинированности. С ее новыми словами: «неиммунные», «тормоза», «тестирование», «психореабилитация». Стоило потрудиться, чтобы обмозговать все это.

Таня обещала, что он скоро привыкнет. Резон в ее словах был.

Шины тихо шуршали по дороге. По телевизору передавали концерт какой-то древней русской рок-группы. Седые старички с гитарами пели про крутой поворот.

Шрайнер думал.

Шрайнер стоял в телефонной будке, набирая телефонный номер. Конечно, можно было воспользоваться личным компьютером-фолдером как телефоном, но Шрайнер не доверял ему. Компьютер был русским и уж наверняка прослушивался русскими. Разговор же был конфиденциальным.

— Здравствуйте, — сказал Шрайнер в трубку. Немецкий акцент его усилился от волнения. — Могу я слышать господина Шепелева?

— Это я. Простите, а с кем я разговариваю?

— Я не могу сказать. Сейчас не могу. Извините. Я не был в Москве восемь лет. Вадим… Вадим, вы слышите меня? Это не телефонный разговор. Мне нужно поговорить хоть с кем-то из тех, кто знал… Вадим, может быть, вы вспомните меня…

— Подождите… Боже мой… Неужели…

— Да. Да. Нам нужно встретиться.

— Подождите… — Человек на том конце телефонного провода явно был в замешательстве. — Я даже не знаю… Нет, я не могу!

— У вас же полная свобода в России! Вы можете делать все, что хотите! Где мы встретимся?

— Немедленно положите трубку! — Голос вдруг взвизгнул. — Вы ошиблись номером! И быстро уходите! Вы поняли меня?! Уходите! А лучше уезжайте из страны совсем!

Короткие гудки в трубке — как трассирующая очередь в сердце, мучительно растянутая во времени.

Шрайнер повесил трубку. Ноги его подкашивались. Ему хотелось сесть на пол, закрыть голову руками и зарыдать.

Некогда было плакать. Шрайнер выскочил из будки, оглянулся по сторонам. Пошел к машине — удивительно быстро для хромого. Высокие каблуки его кожаных туфель громко цокали в тишине. Голова Шрайнера втянулась в плечи, волосы едва не стояли дыбом — выглядел он как человек, ожидающий выстрела в спину. Дверца эмобиля бесшумно скользнула вверх при его приближении. Шрайнер плюхнулся на переднее сиденье — почти упал.

— Таня, — сказал он шепотом. — Надо отъехать отсюда. Метров на пятьдесят вперед. И побыстрее, пожалуйста!

Таня молча включила двигатель, мастерски вырулила на дорогу — у всех эмобилей для удобства парковки все четыре колеса могли поворачиваться вбок почти под прямым углом. Притормозила у ближайшего свободного места в веренице машин на обочине. Нажала кнопку автоматической парковки. Машина скользнула к бордюру, выключила фары и затихла.

Они затерялись в шеренге эмобилей — одинаковых, как клонированные близнецы. Шрайнер достал из кармана маленький электронный бинокль, приложил его к глазам, повернулся лицом к телефонной будке, из которой только что так поспешно бежал.

— Что это значит? — В голосе Тани просыпалась тревога.