Бастьен тихонько присвистнул в трубку. «Ты встретил свою вторую половинку».

— Да, — выдохнул Мак, и мягкая улыбка с трудом растянулась на его губах.

— Это мама посоветовала тебе снять дом в Сэндфорде?

Мак нахмурился от странного вопроса. «Что? Нет. Она предложила мне поискать дом или коттедж на острове Пели, — ответил он. — Почему ты спрашиваешь об этом?

— О, просто в последнее время у нее появилась склонность сводить бессмертных с их спутниками жизни, и я подумал… Неважно, — прервал он себя. «Очевидно, что на этот раз она не имеет к этому никакого отношения».

«Нет. Не имеет, — заверил его Мак.

— Отлично, — пробормотал Бастьен. — Полагаю, ты не рассказал о нас этой Си Джей Каммингс?

«Конечно нет!» — сказал он с раздражением. «Это не то, что стоит бросать женщине при первой встрече, Бастьен. Мне нужно завоевать ее доверие и интерес, прежде чем я даже подниму эту тему.

«Да. Конечно. Ну, не волнуйся. Я обязательно отправлю бессмертного с кровью. Он сможет проконтролировать мисс Каммингс, чтобы ты получил кровь, которая тебе нужна. А я позвоню дяде Люциану и проинформирую его о ситуации. Он, без сомнения, попросит Мортимера послать туда парочку силовиков для расследования и выяснения того, кто пытался тебя убить.

Мак хмыкнул на это. Мортимер был главой Бессмертных силовиков, по сути, полицией нашего народа. Они были необходимой группой. Полиция смертных, конечно же, не могла управлять ими и следить за тем, чтобы они следовали бессмертным или даже смертным законам. Народ Мака называл себя бессмертными, но большинство людей, не имевших нано, которые поддерживали их жизнь, здоровье и не давали стареть, назвали бы их вампирами. Они определенно напоминали вампиров. Они не старели, не болели, были необычайно сильны, быстры и хорошо видели в темноте. Они также могли читать мысли и управлять смертными и даже бессмертными моложе себя. . и им нужно было больше крови, чем их тела могли обеспечить, чтобы удовлетворить нано, которые так усердно работали на них. Это означало питаться смертными с помощью клыков, которые им дали нано. По крайней мере, так было до появления банков крови. Теперь они должны были питаться только кровью из пакетов, за исключением экстренных случаев, с которым Мак столкнулся сегодня вечером. Но их зависимость от крови в пакетах и нано, скрывающиеся за их экстраординарными способностями, были единственной реальной разницей между бессмертными и вампирами. . и то, что все они были живые. Они не были мертвыми бездушными мифическими существами. Просто улучшенные люди, на самом деле.

— Тебе еще что-нибудь нужно?

Мак отбросил свои мысли и покачал головой. Затем, поняв, что собеседник этого не видит, он сказал: «Нет. Спасибо. Я… Подожди, мне нужна одежда и зубная щетка, расческа, бритва. По сути, мне нужно все, и я бы все купил сам, но все мои удостоверения личности и кредитные карты сгорели».

«Я позабочусь об этом и достану тебе новое удостоверение личности и банковские карты», — заверил его Бастьен.

— Спасибо, — искренне сказал Мак, а затем откашлялся, прежде чем перейти к рабочим вопросам. «Боюсь, это немного замедлит мою работу. Потребуется некоторое время, чтобы найти другой дом, закупить новое лабораторное оборудование и тому подобное.

«Может стоит передохнуть и оставить это, пока не разберешься со своей спутницей жизни», — предложил Бастьен.

«Что?» — удивленно сказал Мак. «Почему?»

— Потому что, если у вас все сложится и ты объявишь свою мисс Каммингс спутницей жизни, возможно, ты захочешь перебраться в . Ты сказал, что она оттуда, — указал он. «Нет смысла устраивать там лабораторию, если придется в создавать еще одну».

«Ой. Точно, — задумчиво согласился Мак.

— Так что я просто буду считать тебя во временном отпуске, пока ты не уладишь свою личную жизнь, — сказал теперь Бастьен.

— Хорошо, — тихо сказал Мак, чувствуя себя при этом странно. Он давно не брал отпуск. Очень давно. Он никогда не брал отпуск. Это было не потому, что ему нужны были деньги; у него было более чем достаточно, чтобы продержаться несколько смертных жизней. По правде говоря, хотя технически он работал на Аргентис Инк., у него было много свободы. Он работал, когда и как ему нравилось, но последние несколько столетий он занимался работой всю свою жизнь. Это было единственное, что интересовало его, и он даже не представлял, каково это, не возиться в своей лаборатории со своими экспериментами. Это определенно должно было быть интересно.