Ну на самом деле, когда мы познакомились, она еще не была звездой большого уровня, была одной из солисток группы «Мираж». Потом, на исходе наших с ней отношений, Наташа записала песню «Посмотри в глаза». А я ей написал песню «Мне моя душа на исходе дня пропоет о том, что любовь прошла». Прощаться приходилось гораздо более обыденно. Я просто в один прекрасный момент понял, что отношения закончились, уже разбитую чашку не склеить, и все. И просто оставил ключи от квартиры, где мы встречались. Потом я понимал, что не был готов к продолжению борьбы, не до этого было. Шли годы, все дальше и дальше расходились ваши пути. Я не знаю, как у нее сложилась жизнь, знаю, что она живет за границей, видел какие-то ее творческие успехи в 90-е годы. Потом она неожиданно решила закончить с поп-музыкой. Но я считаю, что Наташа ушла в самом зените и могла бы дальше продолжать творческую карьеру. Замуж она, по-моему, не вышла, но у нее есть ребенок, дочка. Мы виделись в компании один раз за границей, обычное светское общение. И, честно говоря, у меня не кольнуло.
С моей супругой Еленой – это все судьба, потому что я совершенно случайно оказался в гостях, листал альбомы и увидел фотографии очень красивой женщины, девушки, которая меня просто поразила, и я сказал: «Нельзя ли с ней познакомиться?» – «Ну попробуй, но вообще-то это сложно, она такая вся из себя недосягаемая». – «Ну я тоже не последний парень, давайте попробуем», – сказал я. И наша общая знакомая организовала нам встречу. Это был концерт в Лужниках, я пригласил их, мы пообщались. Вечером договорились встретиться в ресторане. Я им подарил два букета цветов, а на следующий день просто уехал на гастроли на две недели. Лена оставила мне домашний телефон, и я начал звонить ей через телефонисток, а потом она уехала по своим делам за границу по работе. Потом я вернулся, мы встретились и начали друг к другу привыкать. Я знал, что она старше меня на семь лет и уже была замужем, но что в этом такого? О том, что у нее был уже ребенок, Оленька, я тоже знал, но дочь училась тогда в Австрии, и первое время я вообще ее не видел. А потом она вернулась, ей было семь или восемь лет, и очень деликатно влилась в нашу семью. Все эти годы и по сей день это один из самых наших любимых людей. Я никогда не чувствовал себя отчимом, скорее, старшим товарищем, другом. Лена не обременяла меня тем, что надо было воспитывать Олю, она сама занималась ее воспитанием. Оля стала очень хорошим фотографом. У нее замечательная семья, прекрасный муж сейчас, родилась очаровательная девочка, Анечка. Оля очень гармоничная личность, классная, веселая, умная.
Это была встреча двух одиночеств. Мы не отмечаем как раз годовщину свадьбы, потому что шумного праздника у нас и не было. Но мы отмечаем дату знакомства – 21 марта, день весеннего равноденствия. Я помню этот день очень хорошо, была хорошая погода, еще лежал снежок, но уже светило весеннее солнце. Первые годы были очень сумбурны, но потом это все забывается. У меня был сложный период, первый творческий кризис, когда мне нужно было из «тинейдж»-идола превратиться в более взрослого артиста. И Лена консультативно всегда помогала. Она стала сопродюсером, особенно клипов, сама одобряла в них моделей, могла кого-то не взять, но в основном всегда говорила «да». Она мне доверяла. В нашей семье последнее слово всегда за мной, и это слова: «Как скажешь, дорогая».
На самом деле в каких-то вещах, как это ни странно, я человек достаточно упертый. И Лена это знает, она немножко жмет-жмет-жмет, но до определенного момента, никогда не дожимает меня. Даже сейчас с именем для ребенка: у нее есть свои версии, у меня своя. И она говорит: «Ну все равно окончательное решение должен принять ты». И за это я очень ее ценю и люблю. Я думаю, что в этом и секрет наших долгих отношений, в том, что мы не давим друг на друга.
Я начинала замечать в любимом человеке постоянно включенный эгоизм. Чем дальше, тем чаще начинали вскрываться, что называется, темные стороны Луны. У моего прекрасного Димы иногда наступала хандра, он становился дико раздражительным.
– Да, я творческий человек, и Лене далеко не все нравится в моем творчестве. А я в этом отношении категоричный, и, как и всем артистам, мне не хватает мудрости признать какое-то другое мнение, что не всем должна нравиться моя музыка или песни. Я говорю: «Да ты не права, ты ничего не понимаешь».
Я не сразу сделал ей предложение, я тугодум. Когда уже родилась Стеша и мы пришли ее регистрировать, нас пристыдили в загсе: «Вы что, надо как-то узаконить отношения». Мне стало стыдно, и я сказал: «Ну давай, что ли, распишемся». Вот и расписались. На самом деле браки же случаются на небесах, и, какая бы ни была ситуация по документам, очень многие разбегаются, и дети тоже не всегда скрепляют семьи. У нас есть пример родителей, которые действительно 50 лет вместе.
Приезжаю, время – час ночи, Димы нет, телефон по-прежнему молчит. Час проходит, два, три – нет его. Наконец, подъезжает машина, выходит муж. Точнее, водитель его фактически вносит. Никогда раньше не видела Диму в таком состоянии. Смотрю, радостный такой, весь в блестках, в помаде от прикладывающихся к нему девушек. Разумеется, набрасываюсь на него с кулаками, а он вдруг в ответ как шарахнет меня!
– Я считаю, что не было такого, потому что у меня ничего не поднималось в тот момент. Я праздновал свой день рождения, и друзья меня так накачали. Лена – мудрый человек. Я говорю: «Лена, ну бывает такое. Ну с кем не бывает? Ну прости!» Она подулась немножко, простила и сказала: «На дураков не обижаются».
Когда я начинал, бытовало такое мнение, что мне папа помогал. На самом деле, в идее династии нет ничего плохого, скорее, наоборот. Но Стефания не пошла по моим стопам, она идет на международную журналистику, поступила в МГИМО. И я, и мама, мы очень хотим, чтобы она как можно больше впитала в себя интеллектуальной информации, чтобы она была интересна не только своей внешностью и фотографиями, а чтобы она была интересна как личность, это самое главное. У Стешы есть молодой человек, у них прекрасные отношения, они встречаются. Но разговоров о замужестве мы пока не слышали.
Это был шок. Потом пришло осознание, что это лучший подарок на папин день рождения, на мое предстоящее восемнадцатилетие. Малыш – настоящая кукла, о таких можно только мечтать.
– Мы вообще не очень хотели это все сильно афишировать, но, к сожалению, так получилось, что прознала пресса. Родители знали.
Борис Корчевников: А вы думали об усыновлении ребенка?
– Вы знаете, безусловно, такой вариант тоже есть. И это нормальная, правильная, христианская позиция. И одно не отменяет другого. И всегда это можно сделать, в любой момент. Я много работаю с детьми, у меня много благотворительных проектов. Благотворительный фонд работает, мы помогаем больным детям.
В принципе, я считаю, что почти все сделал правильно. Просто нужно делать как можно больше добра, и тогда к тебе все это будет возвращаться. Именно так заканчивается последняя песня на крайнем альбоме группы «Beatles» – любовь, которую ты отдаешь, равна любви, которую ты получаешь.
Михаил Боярский
Все пройдет, только верить надо
Никто из внуков не знал Александра Ивановича. Его фигура видится в нашем воображении расплывчато, иногда противоречиво, подчас даже в мистическом свете. С детства мне запомнилась такая фраза: «Пострадал за веру».
– Я по-другому его воспринимаю. Почему-то мне запомнилась фраза отца: «Если бы дед был жив, это был бы самый лучший дедушка. Тебе бы так повезло с ним!» Я всегда думал, что дед меня любил бы и выходил со мной куда-нибудь гулять, на карусели. Дедушка был архиерей, служил. Репрессии не были непосредственно на него направлены, тут никакой конкретной личности – это было поголовно, всех священников тогда забирали и в итоге расстреливали. Мы не знали, где находится дедушка, думали, что он иммигрировал или скрылся от репрессий, но папа узнал, что его расстреляли в 1937 году. Потом открыли архивы, и можно было даже узнать, кто подписал приказ о его расстреле, я хотел поехать к этой семье, но засомневался. У нас была питерская семья с чеховским уклоном: интеллигенция, гуманитарии, любящие театр, помогающие людям.