— Точно вам не скажу, хозяин, сдается мне, что до тех ворот, через которые мы вышли, отсюда чуть больше часа пешком.

Слишком далеко, подумал я. Не следовало забираться в такую даль. Я решил, что самое правильное будет сперва отдохнуть, а может даже и поспать, меня сильно клонило в сон, ну а уж потом двинуться обратно, в сторону Калемегданской крепости. Тащиться на той повозке не имело никакого смысла. Туман понемногу рассеивался. Фальшивый свет луны сменился настоящим огнем. Я не люблю утро в принципе, поэтому был уверен, что и это меня не обрадует. И пока я размышлял в таком духе, послышался топот конских копыт и выкрики.

— Хозяин, кто-то приближается.

— Сам знаю, — мой великолепный слух вернулся ко мне.

Оглядевшись вокруг, я не обнаружил никакого естественного укрытия. А по перепуганному лицу своего слуги убедился, что и он тоже. Вытащив пистолет, я спокойно проговорил:

— Если это гайдуки, будем драться. А если люди господского звания, представлюсь им.

— Как дьявол, или как Отто фон Хаусбург? — спросил мой слуга.

— Болван! Да если я представлюсь как дьявол, кто мне поверит? Подумают, что я ненормальный. Такое со мной уже бывало, и тебе это прекрасно известно. Как же я ненавижу, когда ты строишь из себя простака.

Всадники были уже совсем близко, и стало ясно, что это не гайдуки. На них были кирасы и парики, не оставалось сомнений, что это австрийцы, причем благородного происхождения. Я спрятал пистолет под плащ.

Правда, средний всадник был без парика. У него были очень короткие волосы, можно даже сказать, что голова, сидевшая на бычьей шее, была почти наголо обритой, а кисти рук были такими крупными, что, казалось, он смог бы без труда повалить коня. Было заметно, что одежду он натягивал на себя или в спешке, или без должного внимания. Он был весьма и весьма упитанным, но производил впечатление крепкого и сильного. Приблизившись к нему, я увидел шрам, проходивший от левого уха до темени. Оказалось, что он далеко не молод, ему могло быть около пятидесяти.

Слева от него скакал старик. Ни темный парик, ни прямая посадка не могли скрыть его лет. Все на нем сверкало, а пурпурный плащ свисал по бокам его лошади почти до земли.

Третий, справа от человека со шрамом, был юношей, ему едва ли было больше двадцати. С большими черными усами, по которым я сразу признал в нем серба. На нем была военная форма обер-капитана.

Позади этой тройки скакало еще человек десять, все хорошо вооруженные, а за ними виднелись кони, впряженные в крытые повозки.

По знаку среднего всадника все остановились. Он надолго задержал на мне взгляд, а потом сказал:

— Ты дьявол, собственной персоной!

Точно, подумал я, но вслух произнес:

— Куда уж мне до дьявола, я просто Отто фон Хаусбург.

— Меня ты не обманешь. И как мне кажется, у тебя большие трудности. От дьявола такого никто не ждет, но я тебя хорошо знаю.

— Я — граф!

Он расхохотался и крикнул: