Первый в этом году императорский бал проходил в роскошном дворцовом комплексе на берегу Этрейского озера, на берегу которого швартовалось сейчас множество открытых гравилетов и боллертов, висящих над самой поверхностью воды. Несмотря на абсолютно чистое небо - полеты над территорией были строжайше запрещены, и невероятное количество гостей - более двадцати тысяч приглашений было отправлено по разным уголкам Империи, никакой суеты и толчеи не было - огромная дугообразная пристань могла принять и большее количество приглашенных.
Многочисленные распорядители, коих можно было различить по нарядным ливреям, встречали гостей, направляя каждого в отведенную для него часть парка согласно протокола. Несмотря на то, что прием именовался императорским, лишь малой части приглашенных могло посчастливиться увидеть сегодня Императора не на голо-экранах, а вживую - парковый комплекс, расположившийся на огромной территории просто невозможно было пересечь пешком за время, отведенное на весь прием. Да и бдительная охрана воспрепятствовала бы проходу гостей, чьи приглашения не предполагали допуска во внутренние, близкие к императорскому дворцу места. Большинство гостей было разделено согласно имперского табели о рангах - колониальные чиновники средней руки располагались совместно с баронами и виконтами внутренних провинций, графы и герцоги окраинных провинций Империи рассаживались компании промышленных воротил, периодически среди придворных мундиров и строгих костюмов мелькали группы гостей из других уголков галактики - стран-союзников Империи. На каждой открытой площадке парка, где стояли длинные, накрытые белоснежными скатертями столы с угощениями, находились видные политические деятели, публичные персоны, соответствующие кругу собравшихся представители департаментов Его Величества Собственной канцелярии и различных министерств. И, конечно же, в толпе гостей находилось большое количество представителей службы безопасности Империи.
При всем многообразии гостей на приеме во всех уголках паркового ансамбля царила естественно и разная атмосфера. Непосредственного веселья было больше в местах, максимально удаленных от дворца - молодая и не могущая похвастаться высокородностью знать не упускала возможности развлечься, хотя и здесь чувствовалось некоторое напряжение. Но конечно, беспокойство матрон, которые со всем возможным внимание присматривали вероятные партии для своих чад, выискивая в толпе варианты подостойней, не шло ни в какой сравнение с тем градусом нерва, которым были наполнены на первый взгляд безобидное общение гостей на полянах, в беседках и открытых кафе тех мест, откуда уже было рукой подать до императорского дворца.
У самого берега Этрейского озера эмоции были живее и намного беззаботнее - появились уже первые лица с румянцем от выпитого вина, неслись над столами тосты во славу Империи и Императора, часто перемежаемый здравицами присутствующим здесь дамам, то и дело раздавался громкий и задорный смех. Какового не могло быть и в помине на открытой площадке левого крыла дворца, где собрались сейчас гости, которых по статусу ни много ни мало можно было назвать вершителями судеб Империи. Чего только стоила небольшая группа в строгих мундирах, среди которых были командующие Третьего и Седьмого флотов, генерал-кригскоммисар систем Церния, расположенных совсем рядом с Дикими мирами, командующий Корпусом космодесанта, наместник его императорского величества в Диких мирах и глава департамента промышленности Империи. Собравшиеся перекидывались вполне себе невинными фразами, периодически поглядывая на зал приемов, по которому скользили прекрасные дамы в совершенно сногсшибательных по виду нарядах. Стоило посмотреть в другую сторону, как глазам открывались с высоты птичьего полета завораживающие панорамные виды на весь парковый ансамбль. Но столь разнообразные и привлекательные картины не могли отвлечь присутствующих от главного; только высокий и широкоплечий генерал с черепами в петлицах - эмблемой Второй гвардейской Его Величества бригады космодесанта немного отвлекся от обсуждения и легкими движениями рук приближал изображение висящего в воздухе голо-экрана, разглядывая гостей широко раскинувшегося парка. Он приближал изображение настолько близко, что казалось, протяни руку и можно коснуться кого-нибудь. Впрочем, после негромкого покашливания бригадный генерал понял, что увлекся, рассматривая очень близко одну из гостей приема, и быстрым движением руки смахнул рассыпавшуюся невесомыми лепестками пикселей картинку.
Сглаживая произошедшее, прозвучала вынужденная шутка, несколько натянутых улыбок, но неожиданно присутствующие одномоментно подобрались при виде появившегося на террасе худощавого генерал-адмирала Горстена, министра обороны Империи. Приблизившись к собравшимся, генерал-адмирал осмотрел всех поочередно.
- Его Величество сейчас не обладает свободным временем для принятия решений по интересующему нас вопросу, - произнес он негромко.
Не все смогли сохранить невозмутимость - раздался слитный выдох, а кто-то даже скрипнул зубами. Во взгляде многих появилась растерянность - несмотря на все свои должности, невероятные силы в подчинении, никто из присутствующих сейчас не мог повлиять на ситуацию.
- Кроуден если еще не обнаружил наши силы, то сделает это в ближайшее время, - едва сдерживаясь, заговорил командующий Третьим флотом.
- И мы с вами станем статистами на бойне, а не победоносной армией, пришедшей восстанавливать порядок, - хмыкнул командующий войсками космодесанта.
- Мне хотелось бы верить, что Император способен полностью осознать масштабы возможных проблем, если мы не начнем атаку сейчас. Сегодня. Да черт возьми, чтобы достигнуть полного успеха, атаковать надо было еще вчера! - не выдержал вдруг Гесс Дагран, бригадный генерал Второй гвардейской, высказав вслух мысли, которые одолевали всех присутствующих.
Несколько сочувствующих взглядов скрестилось на Дагране - все понимали, что последней фразой он сейчас положил конец своей карьере. Но во взглядах была и благодарность - все только что сказанное, непременно достигнув Императора и сломав карьеру генералу, все же могло хоть как-то обратить внимание властителя на проблему. Но бригадный генерал не замечал сочувствующих взглядов - он был молод, горяч и особо не опасался гнева императора - Дагран верил в себя и считал, что дальше первой атакующей волны десанта в Диких мирах все равно не окажется.
- Генерал-губернатор системы Лточен Тай Кортез! - прогремел усиленный динамиками голос обер-церемониймейстера, произнесший окончание фразы и это заставило группу высших офицеров на время перестать переглядываться, пройдя ближе к залу. Как того требовал протокол при вручении наград лично императором - чтобы потом журналисты могли нарезать картинку для выпусков новостей, показав весь цвет Империи, наблюдающий за церемонией.
Но никто из генералов и адмиралов не проникся торжественностью момента - мысли всех были далеко отсюда - на границе Диких миров, где в ожидании приказа о начале освободительной операции сосредоточились два флота, почти весь корпус космодесанта и несколько лучших гвардейских дивизий. Кроме этого, в ближайших системах уже были развернуты производственные мощности, построены орбитальные базы и крепости планетарной обороны, развернуты многочисленные ремонтные доки. Все было готово к фронтовой операции, ждали только приказа.
Генерал-губернатор Кортез, который в это время шагал сейчас по багровой дорожке, тоже терзался тревогой, но иного рода - он знал, что его изображение уже сегодня разлетится по всей галактике и надеялся, что никаких проблем с картинкой не будет. Внутренне замирая от волнения, он старался держать голову прямо и двигался между кавалергардами охранной императорской роты, которые были в полной боевой экипировке. Броня у кавалергардов была стилизована под древние доспехи, которые использовались в некоторых мирах тысячи лет назад, когда люди их населяющие сражались друг с другом холодным оружием. Боевой эффективности это не прибавляло, но выглядело, надо сказать, эффектно, особенно в сочетании темно-синего и золотого окраса брони - цветов императорского штандарта.
Дойдя до условленной линии, Кортез остановился. Он сейчас воспринимал происходящее будто со стороны, сосредоточившись лишь на многократном повторении про себя полученных от гофмейстера указаний. Но все же, внешне сохраняя внешне невозмутимый вид, Кортез с трудом сдерживал готовящуюся вырваться наружу бурю эмоций - всего за несколько лет его карьера выдала невероятный виток, когда простой коммандер-капитан отряда патрульных кораблей взлетел невообразимо высоко, и вот уже в чине адмирала стоит перед Императором, получая высшую награду - Галактический Крест.
- ...пожаловать адмиралу Тай Кортезу, генерал-губернатору провинции Лточен потомственный титул барона Лточен! - донеслись как сквозь пелену до него слова обер-церемониймейстера.
Сейчас Кортез не смог сдержать своего удивления - нет, в глубине души он надеялся, что Император признает его заслуги, но чтобы вот так, сразу наградить не только высшим орденом, но и даровать наследственный, а не личный титул, у него мечтать даже не получалось.
Момент искреннего выражения чувств не укрылся от тысяч людей, которые находясь на императорском приеме, наблюдали за происходящим в главном зале на голографических экранах, а немного позже режиссеры постарались, чтобы и миллиарды зрителей по всей Империи увидели, что герой галактики, ныне барон Лточен является обычным человеком, не чуждый выражения своих эмоций.
Император, который принял из рук адъютанта награду, заметив изменившиеся лицо Кортеза, едва дернул уголком рта в одобряющей, как показалось новоиспеченному барону улыбке и легким движением прикрепил Галактический Крест ему на левую строну мундира. Вручение символов баронской власти Кортез практически не запомнил - он во все глаза смотрел на невзрачного, невысокого человека в белом мундире, который вернулся на свой трон.
Император приковывал взгляд. Тем, что взгляду не за что было зацепиться при взгляде на властителя одной из самых крупных и сильных держав в исследованной галактике. Обычный человек, немного усталый. И очень молодой по виду. В свою очередь сам Император пристально разглядывал генерал-губернатора, которому только что даровал баронское звание. Этот тупой мужлан из системы с поистине варварским названием, которое император забыл едва услышав, выглядел настоящим увальнем. Вот даже и дернулся не в ту сторону, когда принял баронскую корону и пустую перевязь для шпаги, на которую только предстояло нанести герб. Лицо императора скривилось - внутри колыхнулось раздражение на этого дурака барона, на обер-церемониймейстера, который объявлял очередного кандидата на монаршую благодарность, на эти сальные лица, которые белыми пятнами собрались вокруг, открывая черные дырки ртов для приветственных криков во славу империи и его величества.