– Оставь ее, старик! – выкрикнул Бэркэ.

Позади них раздался шорох, и из-за угла, освещая себе путь факелом, показался молодой, с прыщавым и горбоносым лицом, соплеменник Эчинея. Шмыгнув носом и не решаясь прервать старика, он почтительно замер на расстоянии.

– Готовьте костёр! – раздраженно выкрикнул Эчиней, не оборачиваясь. – Да принесите побольше валежника! Проводим моего сына в другой мир со всеми почестями.

Подручный так же безмолвно исчез в темноте. Эчиней угольками пылающих глаз оглядел Айыыну и лежащего на земле Бэркэ.

– Как же мы поступим? – вкрадчиво спросил сам себя Эчиней, подойдя к Бэркэ и склонившись над ним.

– Отпусти её. Она не виновата в смерти твоего сына. Возьми меня, – произнёс Бэркэ.

– Хэ-хэ… – закашлялся, смеясь, Эчиней. – Какой смелый… Отпустить? Отпусти-ить… Нет… Никого я не отпущу. Ты! – злобно воскликнул он, схватив Бэркэ за волосы. – Ты последуешь в другой мир вместе с моим сыном. Радуйся, это большая честь. Послужишь ему достойно на том свете. Вы сгорите вместе на погребальном огне. Да, да… Радуйся, тебе уготована почетная смерть. Ты умрешь в огне. А ты? – повернувшись к девушке, старик склонился над ней и погладил её по голове. – Ты думаешь, что ты тоже умрешь сразу? – голос старика стал тихим и вкрадчивым. Выждав момент, он, глумливо склонив голову, тихонько рассмеялся. Айыына, по лицу которой текли слезы, сжав губы, мотнула головой, скидывая с неё руку старика. Он схватил её за косу, приблизив лицо. Дрожа, с полными внезапными слез глазами, Айыына отвернулась от него.

– Нет-нет… Сразу ты не умрешь. Вот как мы поступим. О, да… Я заманю сюда твоего отца. Да. Именно так. Любящий отец и любящая дочь. Вместе. Как и должно быть. О, он сразу прибежит, я не сомневаюсь. Ради любимой дочери…

Айыына заставила себя снова взглянуть на это лицо – и не отводить глаз.

– Да, он прибежит. Ещё бы… Сначала я задам ему вопросы. Я всегда задаю вопросы. И он все мне расскажет. Все мне рассказывают. Ни один мой пленник не сохранил свои секреты. Мне все интересно. Как там поживает Великий Тыгын Дархан… И его отец Мунньан. Были у нас с ним некоторые дела…Хэ – хэ… Твой отец все мне расскажет… Эчиней замолчал и его лицо исказила судорога. И глаза – Айыына еще ни в чьем взгляде не видела столько злобы. Она глядя ему в глаза, в страхе замотала головой:

– Нет! Нет! Не надо… Пожалуйста… Не трогай его!

– Я привяжу его вон к тому столбу. Вы будете друг против друга. Отец и дочь. Вместе. Сразу вы не умрете. Не-ет. Это я обещаю. Я буду есть вас по частям. Сначала одного, потом второго. Живых. Начну с ушей. Ты когда-нибудь пробовала человеческие уши? Поджаренные на костре. Нет? Ну что же, у вас с отцом будет такая возможность, понаблюдать. Если хочешь, я дам тебе попробовать. Сначала уши, потом пальцы твоего отца… И так далее! И ему, конечно, тоже! Твои пальцы!

Гнев выжег из Айыыны страх, и она рывками забилась на столбе, крича от боли и ненависти. Эчинэй отступил от неё, с издевкой наблюдая за её потугами.

– Оставь её! – воскликнул Бэркэ, пытаясь ослабить ремни.

– А-а! Убийца! – не останавливаясь и словно не ощущая боли, Айыына с перекошенным лицом билась на столбе. С содранных в кровь рук потекла кровь. Эчинэй изменившись в лице, в испуге отступил ещё на пару шагов назад. Узел на запястье девушки растянулся и при очередном рывке она вдруг упала вперёд. Тут же вскочив, Айыына, надрывно крича, вцепилась пальцами в горло ошеломлённому Эчинею. Они оба повалились на пол пещеры. Онемевшие руки все ещё не слушались ее и были слабы. Захрипев, Эчиней все же сумел вырваться и, оттолкнув девушку от себя, кинулся к выходу. Упав на камни, Айыына, охнув от боли и сгорбившись, скрючилась на полу пещеры. Прижав к животу кровоточащие на запястьях руки, она, стеная, пыталась размять затёкшие пальцы.

– Беги! Айыына, беги! – раздался крик Бэркэ.

Айыына с глазами полными страдания, обернулась к нему.

– Ну же! Пока он не позвал на помощь! Беги! У тебя есть время!

– Нет! – робко воскликнула она.

– Не глупи! Моя нога, я не смогу! Беги! – в отчаянии воскликнул Бэркэ.