— Кто еще прописан в этой квартире?

— Ах, в этой прекрасной квартире? Понимаете, сестра его мамы прописала к нам немолодого, но очень влиятельного человека. Он обещает нам полное содействие при обмене квартиры. Но…

— Понятно! — Сева посмотрел на обладательницу одеяла из верблюжьей шерсти так, что она должна была смутиться. Но подобное было неведомо Дарье от рождения, и она только насторожилась.

— Так. Из этого пригорода вы хотите выбраться в благоустроенный и озелененный центр города? Это, поверьте, очень сложно.

— Какой пригород? — Дарья вспыхнула. — Три шага — трамвай, два шага — автобус, пять остановок и две пересадки — и перед вами цинтр города с фонтаном, играющим на каждый праздник.

— Дело в том, что на карте города ваш район отнесен к рабочим окраинам…

— Каким?

— Рабочим.

— Ты шалел? В этом доме живут два профиссора, не считая доцентов и ответработников прилавка…

— Понятно. А зачем натыкали хворостин? Это что — заплот?

— Где хворостины? Это пионеры разбивают новый сквер на месте бывшего барского парка. Скоро он зацветет и заблагоухает. Рядом строят плавательный бассейн на месте реки. За бывшей рекой — лес. Совсем еще густой. За лесом — деревня. Люди мечтают жить между городом и деревней.

— Да. Но поближе к городу.

Мысленно препарировав Дарью, Сева понял, что это очень хищная рыба и ухо с ней следует держать востро. К людям такого сорта страховой агент относился с уважением. Он прекрасно понимал, что оружием против ее наглости может быть только очень большая сила. Такой силой он не обладал. «Хамка, склочница, барахольщица, — поставил он мгновенный диагноз, — но хмуро темна. Мрак ее души можно высветить только светом интриги».

И Сева Булочка улыбнулся. Улыбнулся мило, светло и доверительно.

— Извините, как ваше имя и отчество? Дарья Дмитриевна? Прекрасно. Я, голубушка, агент добродетели. Весь город, а это почти полмиллиона человек, доверяет мне. Я знаю нужды, желания, запросы, боли и радости своего города. Население понимает, что мне не надо писать длинных и подробных заявлений, не надо таскать в кабинет зареванных младенцев, чтобы разжалобить меня. Со мной можно договориться обо всем в двух словах, не занимая очереди на прием. Население знает, что я могу помочь быстро и в любом вопросе. Мне надо доверять безраздельно. С этого и начнем знакомство…

— Вы, собственно, икто такой? — спросила голубушка заинтересованно.

— Агент!

— Какой агент? Из ОБХСС?

— Нет, Дарья Дмитриевна. Я бы не смог работать в этой организации. Человек ранимой души, я не выдержу атмосферы подозрительности. Я агент другого фронта.

— Это еще ичто за фронт?