А открыть и понять красоту русских рек мне помогли очень многие люди, которые давно уже умерли. Одним из первых был совершенно одинокий старик Фадеич, о котором я расскажу. Он был простой архивариус, а не учитель и, наверное, не раздумывал, кем станет этот глупый мальчишка, который носится, высунув язык, по лесным полянам и учится делать стойку на руках.

Впрочем, кто знает, о чем он думал? Может, он и тогда уже предполагал, что вряд ли получится серьезный человек из мальчика, который только тем и озабочен, чтобы научиться ходить вверх ногами? Он сидел, варил раков и напевал под нос: «Я знаю, Джим, что вы хотели стать пиратом, но в наше время это невозможно…»

Когда я подрос, я даже сердился на то, что не дослушал его песенку до конца и не узнал, почему невозможно стать пиратом? Потом, когда я еще подрос, я услышал ее продолжение на грампластинке: «Хотелось вам командовать фрегатом, носить ботфорты, плащ, кольцо с агатом — вам жизни хочется опасной и тревожной. Но, к сожалению, вы мальчик при буфете на мирном пароходе «Гватемала», на триста лет мы с вами опоздали, и сказок больше нет на этом скучном свете…»

Тогда эти слова мне не понравились. В сказки я уже не верил, но искал тревожной жизни и очень любил кинофильмы «со стычкой» — та-та-та-та!

И скоро это началось: та-та-та! Я увидел настоящих пиратов, они смотрели на Россию не в медную подзорную трубу, а сквозь прорезь прицела. И я их видел через прицельное устройство. О войне написано много хороших книг, и ты их со временем прочитаешь. А пока поверь на слово: с пиратами лучше дела не иметь — в твоем возрасте. В моем — это не так страшно.

В моем возрасте пора уже научиться улыбаться грустно и уметь писать юмористические рассказы, а я только учусь. У меня все получается с запозданием. Недавно я пришел в гости и начал учить стоять на руках мальчика Сережу. А его папа сказал, что мне лучше самому получиться стоять на ногах. Ох уж эти взрослые! Всегда они лезут в детские дела. Но у меня было много знакомых мальчишек. Давай, как взрослые, выдумаем им псевдонимы? Одного назовем Андрюша Ветлугин, другого — Рафик Шадрин, третьего — Сережа Сенягин, тогда они не узнают, что я писал про них. Все они хорошо учатся и даже рыбу ловят лучше меня, этому их научили папы. И еще папы их научили не хныкать под дождем, не бояться комаров и не вылавливать всю рыбу сразу.

Теперь они подросли, и ты остался самым маленьким моим другом. Скоро и ты подрастешь и будешь вспоминать, как в Малеевке, под Старой Рузой, я оставлял тебе записки под пеньком и учил делать шалаш из веток.

Когда ты станешь совсем взрослым, я к этому времени тоже чему-нибудь подучусь. Давай хорошо учиться? Говорят, это никогда не поздно. А потом, в каникулы, ты приедешь погостить в наше солнечное Эльдорадо — на Нижнюю Волгу.

Город, в котором ты живешь, прекрасен, но стерлядку там уже не выудишь. Правда, Юрий Долгорукий ловил и нам велел, но теперь она не клюет.

Приезжай на Волгу, я покажу тебе пляжи лучше, чем в Ялте и солнце, как в Сорренто. Ты будешь купаться, загорать, ловить рыбу, а я буду варить раков и напевать:

И я подарю тебе свой самый старый спиннинг — ему уже двадцать лет.

Так уж все совпало: когда я рос, у меня не было папы, а теперь, когда вырос, мне некому подарить спиннинг. А что они — девчонки-то? У Венеры Милосской хоть рук не было, а этим и руки даны на то, чтобы они головы перекрашивали.