Напольные часы в прихожей бьют два с четвертью. Их перезвон эхом отдается от стен, пронзает барабанные перепонки и сотрясает мозг.

– Почему ты до сих пор не выбросила эту громкую жуть? – в шутку спрашивает Кэссиди.

– Часы несколько веков принадлежали семье Роба. Его мать настояла, чтобы мы забрали их себе, – отвечаю я, злобно глядя на фамильный антиквариат.

– Что-то случилось? – спрашивает Кэссиди, пока я примеряюсь к тосту.

Вместо ответа задаю встречный вопрос:

– Зачем приехала?

– Говорю же, была в городе…

Я взмахиваю рукой, обрывая ложь на полуслове. Сестра не упорствует и перемещается к стоящему в углу кухонной зоны пианино.

Допив остатки воды, я осторожно поднимаю чашку с кофе и отпиваю глоток сладкой благодати.

Кэсси садится за инструмент, аккуратно откидывает крышку и начинает играть «Гимнопедию № 1» Эрика Сати[12]. Мелодия навевает воспоминания детства. Каждый вторник и четверг к нам с сестрой приходила старушка, мисс Мюллер, и учила нас игре на фортепиано. От нее пахло затхлой землей, а зубы вечно были перепачканы помадой. Мисс Мюллер была органисткой в местной церкви.

В отличие от меня, Кэссиди прекрасно играла на пианино. В детстве я любила смотреть, как ее пальцы извлекали из инструмента магию.

Взяв чашку, забираюсь с ногами в стоящее в гостиной большое кресло и внимательно слушаю, поправляя вырез шелкового халата. Делаю еще глоток: кофе постепенно возвращает меня к жизни.

Кэсси перестает играть и, сгорбившись, убирает руки на колени.

– Расскажешь наконец, что случилось? – обиженно спрашивает она, как ребенок, которому сообщили о разводе родителей.

– Не знаю, с чего начать…

– Выкладывай все начистоту. Видно же, в каком ты раздрае.

Об откровенности, которой она от меня ждет, не может быть и речи. Я не стану рассказывать младшей сестренке о женщинах Роба, странном незнакомце с футбольного матча, оргии в том доме и секретных вечеринках Роба, о потере маминого крестика и, наконец, о том, что полиция подозревает в убийствах моего любовника. С тех пор как мама с папой погибли в автокатастрофе, моя забота – защищать сестру от всех зол мира.

Делаю глубокий вдох и медленно выдыхаю. Напустив на себя веселость, лгу ей прямо в глаза:

– Я в порядке, Кэсси. Ну правда. Просто мы с Робом немного вымотались: у него на работе запарка, у меня тоже дел по горло.

– Разве у него бывает по-другому?