– К выезду из города, где все наши собираются. Штаб мы уже захватили, там много документов собрали. Приказ пришёл от командования: уходим на соединение с нашими.

– Оставь меня, – попросил я.

– Что? – не понял командир.

– Оставь меня в городе.

– Не понял, зачем?! Мы же уходим.

– У меня с немцами счёты. Найду рабочую бронетехнику и повоюю ещё, не волнуйся, помирать я не собираюсь, а вот должок вернуть – обязательно.

– Я не могу, извини.

– Приказали?

– Приказали помочь.

– Ты в каком звании?

– Лейтенант, а что?

– Я тоже лейтенант, в прошлом командир зенитной батареи, комиссован по ранению. Орденоносец. Приказывать я не могу, мы в одном звании, поэтому прошу – оставь. Я сам выберусь. Выполни просьбу бывшего фронтовика.

Несколько секунд командир молчал, после чего вздохнул и приказал:

– Механик, стой.

– Спасибо, лейтенант.

Вернув шлемофон, я надел свой и головой вперёд выбрался из открытого люка. Командир танка, высунувшись из башенного люка, видя, как я хромаю к ближайшему забору, отдал честь, и танк, взрыкнув двигателем, стал разгоняться, уходя дальше. Я же зашёл за угол, осмотрелся и, убедившись, что свидетелей нет, и сканер это подтвердил, достал тридцатьчетвёрку, ту, что днём захватил, с огромными крестами, нарисованными поверх звёзд. Оба люка были открыты, и верхний башенный, и мехвода. Я забрался на корму, не очень ловко получилось, потом на башню и, спустившись на место командира, закрыл люк, ну и мысленно одной из «рук» и люк мехвода. После чего, запустив движок, рванул на максимальной скорости к выезду из города, где за его пределами немцы организовали засаду. Надо нашим помочь, пока они в неё не влетели. Немцы туда зенитную батарею перегнали, объехав город по окраине. В кузовах установлены двуствольные «Флаки», и замаскированы они хорошо, и, если эти «метёлки» ударят по колонне, выезжающей из города, будет всем плохо. Жаль, на танке рации нет, я связался бы с нашими.

Конечно, я мог «руками» амулета ликвидировать засаду, но к чему? Стоит поддерживать образ мстящего фронтовика. Поэтому, когда ничего не подозревающая колонна наших войск и кавалеристов направилась к выезду, я сделал так, что одна зенитка выстрелила. Наводчик, конечно, схлопотал по шее, но и остальным пришлось открыть огонь, раз их обнаружили. Они успели расстрелять только передовую машину, остальные сдали назад, так что потери минимальны. Пока единственный уцелевший танк кавалеристов пробирался вперёд, это те, что меня подвезли, я погнал к выезду из города напрямую по пустым огородам. А повалив очередной забор, обнаружил перед собой заснеженное поле и зенитки в низине, которые били в сторону дороги. До них метров двести было. Не снижая скорости, поднимая тучи снега, но не стреляя, я же вроде как один в танке, рванул к ним.

Танк кавалеристов выехал на открытую местность, стреляя из пулемёта, снарядов-то у них нет, это у меня полная боеукладка. Одну зенитку немцы успели развернуть и чуть ли не в упор дали по мне очередь, да поздно: подмяв сначала одну – ох и качало! – потом вторую, за ней третью и четвёртую машину, я стал гонять по полю выживших зенитчиков, а бегать по снегу, проваливаясь, да ещё от танка – очень сложно. Наконец я остановился и, наполовину высунувшись из башенного люка, помахал шлемофоном в сторону выезда из города. После чего нырнул обратно, а то пули засвистели, и погнал навстречу нашим, им теперь ничего не мешало выехать на дорогу.

По большому счёту встречаться с ними я снова не хотел категорически, так как за весь день так строил разговор, что, говоря фактически правду, ни разу фамилию свою не назвал. А тут подъеду, сразу потребуют предстать пред генеральские очи, и придётся инкогнито своё раскрывать, однако танк без снарядов – это просто большая мишень, так что я махнул рукой на свою маскировку, никуда не денешься, надо поделиться боеприпасами. Пришлось с места командира, всё это на ходу, перебираться на место мехвода. Шишек бы набил, если бы не шлемофон и телогрейка.

Подкатив к дороге, я развернулся и подъехал к танку того неизвестного лейтенанта, встав бок о бок. Открыв передний люк, я даже выбраться не успел, как подскочившие бойцы-кавалеристы выдернули меня и давай подбрасывать в воздух, крича что-то невнятное. Танкисты из соседнего танка присоединились к ним. С трудом, но мне удалось их успокоить и уговорить поставить на ноги. Ещё нога снова разболелась, руками хватались за неё.