С помощью сканера я осмотрел всю вражью технику на предмет трофеев. Набитые пехотой грузовики меня не привлекали, сложно их брать так, чтобы они целыми остались, проще расстрелять, но разная бронетехника очень даже интересовала. А она в колонне была. Немцы смогли сформировать довольно мощную силу поддержки: тридцать девять грузовиков, которые перевозили полнокровный батальон; две батареи противотанковых пушек; батарея лёгких полевых гаубиц, их почему-то буксировали не грузовики, а советские лёгкие тягачи «Комсомолец», и боекомплект к ним был в трёх грузовиках; четыре «Ганомага», у одного стояла спаренная пулемётная зенитная установка; штабной броневик с антенной, но без вооружения; два танка тип «два», одна тридцатьчетвёрка, не перекрашенная, но поверх звёзд намалёваны большие кресты, чтобы издалека было видно, вероятно, недавний трофей, камуфляж зимний; ну и самое ценное – шесть самоходок наподобие моих. И я прикинул, что из выше перечисленного прибрать к рукам. Гаубицы тоже неплохи, сами немцы их хвалят, состояние среднее, но ещё долго прослужат, можно брать вместе с тягачами и грузовиками с боеприпасом. В общем, решено, работаем выборочно.
Я съехал с дороги и, удаляясь в поле, направился навстречу колонне. Захват бронетехники произошёл для немцев незаметно. Для начала я вырубил все экипажи самоходок: по очереди накинул удавки и сломал им шеи. Работа не быстрая, но я справился. После этого самоходки под моим управлением свернули в поле, где была низина, и встали там. Также и с тридцатьчетвёркой, от тел потом избавлюсь, а вот двойки меня не интересовали, слишком изношены. Да и вообще я удивился их наличию, думал, их в впервые месяцы войны все выбили, ан нет, вон, ещё коптят небо.
Командир, ехавший в штабном броневике, заволновался, его явно удивило, с чего это часть техники ушла с дороги? Сам не видел, снег мешал, но ему, похоже, сообщили. Пришлось и его отправить на тот свет со всеми, кто в броневике был, эта машина мне тоже пригодится. А вообще я вот о чём подумал: хватать вот так технику не стоит, лучше сделать это после войны. Ведь за это время военная мысль шагнёт далеко вперёд, устранят все детские болезни разной техники, новую изобретут. Разве КВ-1 сможет противостоять тому же ИС-3? Если уж технику набирать, то активно использовать её во время войны, постоянно заменяя на более свежую. На мой взгляд, идея отличная. Лишь отмечу, что для себя я собирал всё, мало ли в будущем армию где создам?
Водители и командиры тягачей тоже были мной убиты, и, управляя, я также отогнал гаубицы в сторону, за ними последовали и грузовики с боеприпасами, водители и сопровождающие которых тоже уже были мертвы. А вот артиллеристы заволновались. Естественно, всё это проделывая, я оставил без присмотра свою бронетехнику, которая продолжала тарахтеть на холостых, мне нужны были все «руки» амулета-помощника, что и позволяло, хоть и с трудом, но следовать плану. Колонна начала останавливаться. Я отогнал броневик командира к самоходкам и задумался. У самоходок всё же заряд больше, так что использую-ка я их. Все восемь наличных самоходок обрели наводчиков и заряжающих, их развернули передом к колонне, и я дал залп. Пехота уже начала спрыгивать на дорогу, а тут восемь выстрелов, и у восьми грузовиков буквально взрываются кузовы. Самоходки работали залпами, а вот мой танк сначала поджёг обе двойки, осуществлявшие передовой дозор с тридцатьчетвёркой, пока последняя их не бросила и не удрала в поле, скрывшись в снегопаде. Потом я расстрелял бронетранспортёры, решив их не брать, хотя две машины явно новые. Противотанковую артиллерию уже уничтожили, там грузовики красиво детонировали боеприпасом. А потом я вернул «руки» в танки и покатил к колонне. Выживших было много, и теперь – работа пулемётов. Гонял я пехоту вдоль горевшей колонны и по полю.
С артиллеристами у гаубиц совсем другое дело. Я работал, стараясь не повредить технику. Убедившись, что колонна уничтожена и зачищена, я развернул две самоходки и дал залп вдоль дороги, так как на ней в отдалении встали две машины, пассажиры которых прислушивались к звукам боя, не решаясь двигаться дальше. И тут оба снаряда буквально раскидали машины на обломки. Выживших трое, и они уходили. Двое тащили третьего. Пусть сообщат, что случилось.
А теперь сбор трофеев. Осматривать машины и проводить ремонт с обслуживанием не было времени, потом сделаю. Так что выкинул из боевых отсеков танка, самоходок, броневика и тягачей тела экипажей и убрал всё в один из браслетов. Потом мои «руки» пробежались по трупам у колонны, проведя сбор документов, жетонов и всего ценного, снимая оружие и амуницию. Всё это вместе с боеприпасами я складировал в три ЗИСа с пустыми кузовами, которые пришлось достать из браслета. Набив их, вернул обратно. И, пополнив боеприпас, в том же составе – пять танков и две самоходки – я направился дальше по дороге.
Пока у меня силы и желание повоевать оставались, так что я решил продолжить, тем более ещё только час дня. Да и ночью можно повеселиться, как я уже говорил. Двигался я в сторону Волоколамска, он моя следующая цель.
Надеюсь, штурм города пройдёт как надо. А сейчас, сидя на своём месте командира, я на ходу наяривал ложкой консервы с хлебом, пил какао из термоса – всё из трофеев, хорошо шло, как родное, – и размышлял о том, что успел сделать за эти пять часов с момента, когда пересёк окопы советского полка и впервые открыл огонь. Получается, я уже уничтожил более тысячи немецких захватчиков. Вдумайтесь, тысяча! Я только сейчас начал осознавать, какое оружие и какие возможности у меня в руках. Да, эти амулеты – вещь серьёзная. А ведь я хотел продолжить их поиски, да вот отложил. Амулет-диагност изучил моё тело и даже дал рекомендации к лечению и восстановлению моей ноги. Надеюсь, найду лекарский амулет, хотя понял, что это редкость. Вот вернусь из этого рейда и продолжу поиски. Стимул-то изрядный.
В пути мне встретилась одна колонна из четырёх грузовиков, полных продовольствия, которые я перехватил и в целом виде отправил в браслет. Потом была противотанковая засада, немцы использовали зенитную батарею среднего калибра, которую я также отправил на склад. Ещё пару раз попались наблюдатели, и я отстрелил их. Но в целом дорога была странно пуста, её будто вымели. Поэтому я тщательно проверял её на предмет минирования, но пока всё чисто. Я пересёк железнодорожные пути на переезде, до Волоколамска осталось километров двадцать, когда сканер засёк крупное скопление людей в лесу, который находился в километре от дороги. Причём там были и лошади.
– Кавалеристы, что ли? – задумчиво пробормотал я и, перенастроив сканер на изучение этой группы, кивнул себе: – Ну точно, наши, видать, как и я, в рейде по тылам противника. Примерно шесть эскадронов, есть раненые. О, у них там машины, и даже танки есть! Три. Причём всё наше. Окруженцев встретили или совместно действуют?
Моя колонна приблизилась к тому месту, где кавалеристы могли видеть дорогу. Именно видеть, снегопад прекратился, и видимость была восхитительна. Солнце ещё не появилось, но чистый снег сверкал, подсвечивая округу. Я решил не останавливаться, в группе наверняка командиров хватает, со шпалами, а то и, гляди, со звёздами, помнится, генералы-кавалеристы тоже в рейды ходили, так что проезжаем мимо, у меня Волоколамск впереди, и чую, всё, что было ранее, – это ещё цветочки, именно там ожидает меня самая жесть боёв. А бои в городе, да ещё для бронетехники без пехотного прикрытия – это очень серьёзно. Но мне нужен этот опыт, пригодится в боях на территории Москвы. Я до сих пор уверен, что до этого дойдёт. Успеют сибирские дивизии или нет, не знаю, но повоевать придётся.
И тут сработал закон пакости. Видимо, немцы знали, где укрылись кавалеристы, но сил блокировать их и уничтожить не было, а тут ещё я. Сканер ясно показал две группы наблюдателей с рациями, разместившиеся на высотках. Почему с рациями, я понял, когда вокруг колонны начали падать снаряды. Работали тяжёлые гаубицы, батарея, не меньше, и довольно точно, хотя попаданий пока не было. Я увеличил скорость, и техника стала расходиться, чтобы не быть общей целью. Одна группа корректировщиков была на прямом прицеле самоходок, так что с коротких остановок они их поразили, а чуть позже удалось достать и вторую группу. Однако снаряды продолжали падать, значит, корректировщики ещё есть, но пока находятся за зоной дальности сканера. И это не авиа-наводчик, небо не лётное пока.
Я продолжил двигаться по полю, маневрируя, и вот в зону сканера вползла ещё одна группа наблюдателей, и мы рванули к ним. Всё же дистанция для пушек-самоходок великовата, ведь у них «окурки», а не длинноствольные пушки. Приблизившись, и их поразили, после чего, вернувшись на дорогу, ускорили ход, до города не так и много осталось. Хорошо, техника в порядке. Кавалеристы с опушки леса с немалым интересом наблюдали, что происходило на дороге и в поле. А чуть позже я обнаружил, что меня нагоняет конница и грузовики, танков не видел, видимо, отстали.
Нагнать меня всё же не успели, так как, издали расстреляв блокпост и хиленькую оборону на въезде, моя бронегруппа на полном ходу ворвалась на территорию города, сея смерть и панику. Кавалеристы, к моему удивлению, последовали за мной, тем более дорогу я им расчистил, и, между прочим, хорошо. По ним практически никто и не стрелял, так что они стали за моими тройками растекаться по улицам. Грузовики остановились, а вот танки тоже вломились в город. Серьёзным из них был только один, тридцатьчетвёрка, два других были Т-26. Свою группу я разделил на две части. В каждой по самоходке и в прикрытии – танки, у одной группы два, у другой три, считая мой командирский. Впереди шли самоходки, снося своим орудийным огнём всё более-менее опасное, их лобовая броня вполне крепка, чтобы в данном бою отправить их вперёд. За ними – уже танки, пушками и пулемётами поддерживая самоходки. Один танк стрелял вперёд, замыкающий, развернув башню, охранял тылы. В моей группе два танка могли осуществлять прикрытие впереди. Всё это длилось, пока мы, подминая или отбрасывая разную технику, стоявшую на улицах города, и уничтожая всё живое, двигались к центру. Мы рвались к штабу армии. Самоходки, подставляя лобовую броню под снаряды, выползли из-за угла на площадь, на которой и зенитки стояли, и даже танки, но больше всего было штабных машин, и стали расстреливать всю эту технику. Пока работали самоходки, свои танки я притормозил, не желал их терять здесь.
Гусеницы моим самоходкам быстро сбили, да и лобовую броню испятнали попаданиями, даже несколько пробитий было, но они продолжали методично бить: каждый выстрел – и точное попадание. Пожаров уже на площади полно. Даже несколько осколочных снарядов забросили в окна двух зданий, где и размещался штаб. Пока шла эта перестрелка и немцы, пытаясь оправиться от неожиданности, посылали группы солдат окружить нас, а у некоторых противотанковые ружья были, я открыл боковой люк и выскользнул наружу к наконец нагнавшим нас артиллеристам. У ближайших сразу разгладились лица, а то они слишком напряжены были. Нет, то, что на трофеях воюют свои, они уже поняли, слишком мы это демонстративно делали, трупов противника на улицах масса, как и уничтоженной техники, но видеть своего, в форме, армейской телогрейке и шлемофоне советского танкиста – это всё же большое доказательство.
Ко мне подскакал командир, старший лейтенант, судя по кубарям, и, спрыгнув с коня, крепко меня обнял, крича что-то радостно-возбуждённое, пока его бойцы спешивались и занимали позиции, осматривая рядом дома. И тут самоходка, стоявшая метрах в тридцати, вспыхнула, хотя пушка продолжала монотонно посылать снаряд за снарядом, огонь до боеукладки ещё не добрался.
– Вы кто?! – прокричал мне на ухо кавалерист. Из-за шума боя общаться можно было только так.
Мы отошли к корме танка, встав под его прикрытием, хотя тут стенка двухэтажного кирпичного здания нас ещё прикрывала, но рикошет никто не отменял. За сегодняшний день этот вопрос мне уже поднадоел, но ответил я сразу, быстро и кратко:
– «Команда инвалидов». Собрали всю захваченную технику, восстановили и рванули по тылам немцев. Наше командование не в курсе, всё на добровольных началах, экипажи из комиссованных фронтовиков, все инвалиды, включая меня. Сам понимаешь, мы будем драться до конца, – показал я на горевшую самоходку, которая всё ещё продолжала стрелять. – Смертники мы, одни добровольцы и в плен сдаваться не будем. Командир у нас – майор Васечкин.
В это время огонь добрался до снарядов, но на полноценную детонацию не хватало, боекомплект был практически весь растрачен, так что только выбило люки, и огонь вырвался наружу, что произвело на старлея впечатление. Я же торопился, у меня и вторая самоходка на соседнем перекрёстке тоже запылала. Достав из планшетки карту, я показал план города.