– Пошли на кухню, – вполголоса предложил я.

– Пошли, – согласился папа, с интересом косясь в сторону моей комнаты.

Мама наконец совладала с обувью и, не снимая пальто, подскочила к закрытой двери. Я напрягся, но она лишь осторожно, от порога, заглянула внутрь и секунд через пять так же осторожно отступила.

– Другая… – прошептала папе растерянно.

В глазах у того внезапно блеснуло веселье.

Мы прошли на кухню: папа, за ним, ступая отчего-то на цыпочках, мама, я же замыкал строй.

– Ну, докладывай. – Папа развернулся и оживленно потер ладони.

– Да… – пожал я плечами, – это из нашей агитбригады, классом младше. Кстати, тоже Тома.

– Да что же такое-то! – Мама, не выдержав, всплеснула руками. – Заговорили тебя на них, что ли!

– Да ты не о том думаешь. – Я посмотрел на нее с укоризной. – У этой четыре дня назад мама от рака умерла, а отец по такому случаю опять запил…

– О… – мигом посерьезнев, протянул папа.

Мама прерывисто вздохнула и замерла с широко распахнутыми глазами.

– А во хмелю он буен, – продолжил я пояснять расклад. – Случайно ее на улице встретил – мокрая до нитки, совсем уже никакая. Не оставлять же на холоде… Вот, взял с собой.

– Правильно сделал, – рубанул ладонью воздух папа, – молодец.

– Она говорит, что запоев длиннее недели у него обычно не бывает. Так что ей перекантоваться бы у нас несколько ночей, а?

Папа с готовностью кивнул:

– Да, конечно, пусть живет. Накормим, напоим, спать уложим… Кстати, как ложиться будем? – Он испытующе глянул на меня.

– Я ей свою кровать застелил, а себе кресло раскинул, – ответил я.

– Годится… – Папа еще чуть подумал и уточнил: – Деньги нужны?

– Своих хватит, – отмахнулся я.