«А с другой стороны, – подумалось мне, – не бросилась на грудь – и не надо. Жила Мелкая без нее эти годы – проживет и дальше».

Я неторопливо извлек из внутреннего кармана конверт и, протянув Жозефине Ивановне, пояснил:

– Здесь письмо от Томы, обратный адрес, если что, и несколько ее фотографий из последних.

Тонкая кисть приняла конверт и пару раз в нерешительности взмахнула им в воздухе, словно решая, выкинуть прямо здесь или донести все же до мусорного ведра дома. Потом как бы нехотя Жозефина Ивановна извлекла фотокарточки, а само письмо небрежно сунула в карман плаща.

– Симпатичная получилась, как подросла… – протянула разглядывая.

Я заглянул в снимок: на нем Мелкая, шутя, отмахивалась контурной картой от пристающего Паштета, глаза ее победно блестели.

– Да, она такая, – подтвердил с невольной улыбкой.

Жозефина Ивановна искоса мазнула по мне внимательным взглядом и добавила с каким-то сожалением:

– На мать похожа…

Я промолчал.

Женщина быстро, нигде не задерживаясь, просмотрела снимки, потом знакомо задрала подбородок и спросила:

– Как у нее… вообще? Есть какие-нибудь проблемы? Что-нибудь надо? – Глаза ее чуть сощурились.

Я колебался лишь миг:

– Нет, – сказал решительно, – у нее все хорошо, ничего не надо.

– Что-нибудь еще? – уточнила Жозефина Ивановна светским тоном и убрала фотографии к письму.

– Все, – пожал я плечами, – если что, я в гостинице «Москва» еще три дня буду ночевать. Приятно было познакомиться.

Я успел сделать лишь два шага к лотку с самсой, как мне в спину полетело:

– Андрей, подожди.

Обернулся с недоумением на лице.

– Подожди, – повторила она и прикусила уголок губы.