Поттер громко застонал и забился в судорогах, выгибая спину. Из его рта и носа выползла маслянистая чернота и медленно испарилась в неподвижном воздухе пакгауза. Тело безвольно обмякло. Рудольфус инстинктивно понял, что именно случилось, но все равно не мог в это поверить!

- Нет… нет… это… это просто… этого не может быть! Мой… мой Повелитель! Недопустимо! Невозможно! Ты… ТЫ, НИКЧЕМНОЕ, ДЕРЗКОЕ, НИЧТОЖНОЕ ОТРОДЬЕ!!!

В этот момент Лестрандж совершенно потерял самообладание. Его трясло, эмоции били через край. Умер. Его Повелитель умер. Поттер победил. Непостижимое стало реальным, и ему придется бежать. Темного Лорда не будет. На этот раз война действительно закончилась, без единого сражения. Все кончено.

Что-то холодное и опасное мелькнуло на краешке его воспаленного сознания. Такое оскорбление нельзя простить. Кровь за кровь, и если в мире не будет Темного Лорда, то в нем не будет и героя Светлой стороны.

- Очень хорошо, Гарри. Поздравляю. Я никогда не узнаю, как ты это сделал, но меня оно, черт побери, и не волнует. Ты отправишься в могилу вслед за моим хозяином! Прощайте, мистер Поттер!

Лестрандж прицелился палочкой в лоб Гарри, собрал всю свою немалую силу, и выбрал проклятие, которое должно было покончить со всем этим раз и навсегда.

- Ава… ААА!

Он смотрел вниз, пока до его сознания медленно доходила немыслимая боль, насквозь пронзившая тело. Кончик черного ножа Поттера выступал из его груди, с него медленно текла густая струйка крови, пачкая рубашку. Он почувствовал, как сердце, разорванное холодной сталью, панически дрогнуло в последний раз, и Рудольфус Лестрандж умер прежде, чем успел подумать о чем-то еще.

Малфой выпустил рукоять ножа и тело завалилось набок, оседая к его ногам. Руки были покрыты маленькими красными пятнышками крови. Драко хотел сжать Гарри в своих объятиях, кричать о любви, о том, что они теперь в безопасности, но не мог отвести глаз от вида крови на своих руках.

Он убил. Даже если это был человек, когда-то жестоко пытавший его, Драко все равно хотел бы, чтобы существовал другой способ. Когда ему было шестнадцать, он не нашел в себе мужества - ни чтобы убить, ни чтобы просить о помощи, и вся его жизнь изменилась безвозвратно. Сегодня ночью он лишил жизни человека, и даже если это было сделано ради Гарри и для спасения целого мира, у Драко скрутило желудок и голова шла кругом от того, что он только что совершил.

Его окровавленные ладони неконтролируемо дрожали. Он попытался вытереть их об пол, но только размазал кровь и ободрал кожу. Во рту стоял привкус меди, удушая его запахом смерти. Он убил. Это была реальность. Он зарезал человека.

Драко поспешно отполз к стене, подальше от Гарри. Как раз вовремя, чтобы как следует проблеваться, опустошая желудок от еды и желчи. Сквозь приступы рвоты прорывались всхлипы и слезы, прожигавшие горячие следы у него на щеках. Они капали с его лица вперемешку с соплями и желчью. Он так устал… Очень сильно устал. И тут Драко услышал какой-то шорох.

Гарри полз к нему. Его глаза были налиты кровью и расфокусированы, но на губах играла слабая улыбка. Драко на мгновение подумал, что это выглядит забавно. Он засмущался от мысли, что Гарри видит его таким: перепачканным в крови, с сопливым носом и мутным взглядом. Поттер подполз к стене и сел, опираясь на нее спиной. Он хрипло рассмеялся. Гарри сорвал голос, когда кричал под Круциатусами, и издаваемые звуки были похожи на скрежет, но Драко слушал его слова сердцем.

- Рад… что ты смог… сделать это, любимый. Жаль… что ты пропустил… вечеринку в моей голове. Хорошие новости. Темного Лорда… больше нет… есть только тот… кто надеется… что ты все еще любишь его.

Драко вытер рот и подбородок рукавом пижамы, высморкался и откашлялся, пытаясь перевести дыхание, потом подполз к Гарри и, втиснувшись между ног, прижался спиной к его груди. Движения Поттера были нескоординированными, резкими (сказывались последствия Круциатусов), и он не смог крепко обнять Драко, но тот сам теснее прижался к горячему телу, дрожа от холода и пережитых испытаний. От пижамы было мало толку в декабре, особенно в ночном Лондоне. Драко не волновало, что от прикосновения по коже бежали мурашки, он хотел быть рядом с Гарри. Он вдыхал запах его пота, слабый аромат «Норы» и дешевого мыла, которым Поттер всегда пользовался. Это был запах дома, безопасности и нормальной жизни - именно то, чего он так отчаянно хотел.

Драко закрыл глаза и тихо заплакал. Время от времени он шептал охрипшим голосом признания в любви, перемежая их горячечными извинениями за обман.

Гарри нежно гладил спутанные белые волосы, уставившись на дальнюю стену плохо сфокусированным взглядом, и пытался утешить Драко, насколько хватало дыхания.

- Все хорошо, любимый. Я… я понимаю. Я знаю, любимый. Я знаю. Ты пытался… пытался спасти меня. Несмотря на все, ты… ты пошел за мной. Я слышал тебя, любимый. В душе. Я слышал тебя. Ты… ты дал мне силу, любимый. Я, наверное, умер бы… если бы не ты. Я очень люблю тебя. Слышишь? Я люблю тебя больше всего на свете. Больше власти, денег, жизни… всего. Я люблю тебя, Драко. Навечно. Я люблю тебя.

Охранные чары, которые Гарри наложил на здание, разлетелись. Послышались крики и топот. В пакгауз ворвались авроры в полном походном снаряжении, и уже через полминуты было объявлено, что опасности нет. Тут же вошли медики и следственная группа, а за ними - Кингсли Шеклболт, ликвидаторы проклятий и Невыразимцы. Кингсли подошел к Гарри и Драко, молча кивнул им и повернулся к своей команде.

- Я даю вам десять минут! Тут не должно остаться ни единого пятнышка! Измените память не только тем, кто живет по соседству, но даже уличным котам! Чтобы не было никаких свидетелей, никаких слухов, ничего! До тех пор пока я не расскажу о том, что здесь случилось, вы все тоже не скажете НИ ЕДИНОГО СЛОВА! Мы все обсудим в штабе. Медики, осмотрите этих двоих… НЕМЕДЛЕННО! Пошевеливайтесь!