— Моралист, — протянул благоневерный, — а когда ты спорил на тачку, что уложишь мою жену в койку, где была твоя мораль?
— А твоя, когда ты предлагал этот спор, все ещё не веря, что я пересплю с Алисой?
У меня похолодело сердце. Я сминала край своего плаща и не верила тому, что услышала. Эти два оленя поспорили? Что один переспит со мной? На машину? Господи, что за ослы, не могли уж на квартиру спорить? А то я как-то дёшево себя ощущаю.
— У меня ее никогда не было, — ехидно отозвался Миша. — Слушай, мне вот что интересно, когда Алиска кричала под тобой, ты чему больше радовался: что уложил ее в койку или то, что поимеешь с меня машину?
— По твоему в постели с твоей женой мне больше подумать не о чем было? — зло и хрипло отозвался писатель. А у меня зачесались руки, язык и левая пятка, потому что терпеть эту старинную игру «померимся причиндалами» сил не было. Я ещё обдумывала как бы поэффектнее заявиться на глаза этим спорщикам, но Рубенской снова сбил меня с мысли.
— Вась, а чем ты в итоге ее соблазнил? — бывший муж гоготнул. — Не слезливыми же историями и не поэтами серебряного века?
Спиридонов что-то быстро и тихо стал отвечать. Как я не прикалывалась ухом к дверце, разобрать ничего не смогла, правда поняла несколько слов, но они, увы, не пройдут цензуру. А потом бывший муж заржал и оборвал пламенную речь писателя:
— А как ты выкручиваться будешь, когда она все узнаёт? А она ведь узнаёт…
А она уже знает!!! И черт, я не понимала как реагировать. Предельно понятным становиться поведение Васи, все это затевалось с одной целью-спор. И я вдруг осознала насколько лживые, мерзкие, поганые люди меня окружают. Да что там окружают? Они в душу пролазят. Под кожу взъедаются. А уходя, оставляют выжженный пепел.
Я прикусила изнутри щеку. Не хватало ещё развертеться тут. Только посмей. После похабного развода мне вообще ничего не страшно. И не больно. Разве что только саднит в груди, но это сердце сбоит, аритмия там всякая, а не разрушенные ожидания. Мысленно дав себе затрещину, я все ещё размышляла, как выбираться из укрытия. Как по мне, крайне экстравагантно было бы выехать отсюда на чьём- нибудь надгробии и затеять извечную забаву «разозли нервного, довели ранимого» а уж до ручки, виселицы или плахи будем глядеть по обстоятельствам.
— Если ты не будешь трепать своим языком, она ничего не узнаёт, — прошипел Спиридонов. И я, толкнув дверцу наружу, шагнула в кабинет со злой фразой:
— Ну и олени же вы!
Глава 20
Пауза достойная мхатовских подмосток. Мужчины в оцеплении наблюдали как я, перешагнув через порог гардеробной, приближаюсь к столу. На лице Васи не дрогнул ни один мускул, такая маска фараона. Посмертная. А вот Миша… Рубенской не изменился, может немного раздобрел, но смотрит также насмешливо и глумливо. Я добралась до своей цели и тоже присела на один из стульев, увидела пачку сигарет и потянулась за ней. Спиридонов без слов пустил по гладкому дереву зажигалку. Я поймала и прикурила. Оглянулась в поисках пепельницы. Не нашла. Вытряхнула ручки из декоративного деревянного стаканчика и сбросила в него пепел. Черт, черт, черт! Я полтора года не курю.
Сигаретный дым продрал горло. На языке появился неприятный жжёный вкус, а нос сразу забило. Но я не подавала виду, хоть и неприятно было. Если бы не табак, меня бы сейчас колошматило в разные стороны, руки подрагивали, а губы мелко дрожали. Сигареты помогали. Сквозь дым не было так отчётливо видно, что меня трясёт и я вот-вот готова разревётся.
— Что молчите? Ммм? Великие комбинаторы… — собеседники безмолвствовали, подозреваю, передавали право задать тон беседы мне. — Слушайте, а что на машину-то? Как-то вы меня дёшево оценили…
— Внедорожник это дёшево? — поразился бывший муж.
— Для шлюхи может и дорого, но ты же со мной спал… Я как минимум на квартиру тяну…
Я несла полную хрень, по пути стараясь ее не расплескать. Хотя она произвела на Михаила такое неизгладимое впечатление, что даже бабушкин утюг на углях не смог бы разгладить. Только он вздохнул, чтобы осадить меня, как я перебила:
— Ребят, ну чего вы как не родные? — я потянулась рукой к ладони бывшего мужа и сжала ее слегка тряхнув, в процессе скинула пепел ему на манжету. — Мы все тут друг с другом трахались, так чего стесняться?