О Мише…
Не смотря на то, что они с Васей устроили незабываемое празднование прошлого нового года, развод прошёл мирно. Он даже отдал мне одну квартиру, то есть ту, которую подарили родители и вторую однушку в новом жилом комплексе. Без раздела долгов. Я была настолько поражена, что истерика меня накатила прямо на процессе. Сначала я просто улыбалась, как альтернативно одарённая, потом из горла стали валить непонятные всхлипы, вследствие перерожденные в предсмертные стоны. Олеся быстро разобралась в чем дело и попросила перерыв. Вывела меня в дамскую, где пыталась привести в чувство. У неё не получалось. Стоны смелись неконтролируемым смехом, потом ржачем вперемежку со слезами. Не знаю через сколько бывший муж решил заглянуть, но его диалог с моей подругой был достоен премии телепатический разговор года.
— Миша! — рявкнула Олеся, заставляя меня умыться, — не сейчас…
— Выйди, — холодно попросил муж.
Чем же он ментально надавил на рыжеволосую, так и осталось загадкой, но она бросила меня наедине в клетке с манулом. Я слепо пыталась разомкнуть слипшиеся от туши ресницы, а благоневерный ждал. Одна из проблем нашего с ним брака была в том, что я позорно не умела закатывать скандалы, это ж не то что соленья на зиму, тут одного умения мало, вдохновение ещё приложить надо. Но видимо в тот момент, я вытряхнула из блудливой музы нужную порцию эйфории, потому что ревела навзрыд, кричала, лупила Рубенского по груди… В общем, реализовалась, как жена. Этот предатель молча все сносил, а потом подхватил меня на руки и нет бы, как приличный принц, нет! Он взвалил меня на плечо и вынес из здания. Уже сидя в машине, с ногами на сиденье, я судорожно старалась не верещать, но не получалось. Миша завёл машину и вывез меня в лесополосу. Тогда я заподозрила в его щедрости подвох, вдовцом быть лучше, чем разведённым. Но либо я пересмотрела «След», либо просто плохо думаю о людях. Он остановился вблизи еловой рощи и устало оперся лбом на руль.
— Чего ты ревешь? — он не поднимал лица.
— Не знаю, — всхлипнула я, размазывая сопли рукавом платья.
Я действительно сама не знала ответа на этот вопрос. Может так я изливала слёзы, что держала все эти годы. Может это ритуал такой поминальный, покойника оплакивать, а наш брак был именно им. Может, просто, потому что марамушта…
— Два года назад… — с такой физиономией как у Миши, обычно ходят исповедоваться. Тогда я ещё и не предполагала, что сей трепетный момент наступил, но все равно повела себя максимально участливой: перестала сморкаться в платок, чтобы засвидетельствовать своё внимание. — Я возвращался с аэропорта. Даже не успел покинуть терминал, как ты стала названивать и просить улететь в Сочи на новогодние праздники. Ты не затыкалась пока я ехал. Звонила каждые пятнадцать минут, то отель не хорош, то район ущербный. Ты лепетала, лепетала и ни разу не спросила как я слетал, устал ли я. Меня это так выбесило, я аж скорость скинул, чтобы не вылететь навстречку. Мчался с одним желанием: приехать и заткнуть тебя, чтобы ты больше не болтала про эти праздники, чтобы не спрашивала сколько мы можем потратить.
Он усмехнулся сам себе. Я молчала, все ещё не понимая к чему он это рассказывает.
— Она голосовала на трассе. Сломалась машина. Как-то захотелось себя героем почувствовать… Я остановился, пошаманил, вызвал эвакуатор. Машину забрали, а ее я докинул до дома. Она так извинялась, благодарила, у меня словно крылья выросли. Смотри ведь, сам себе говорил, тобой восхищаются, а дома только ноют и требуют денег. Признаться, последнее время, Алис, я себя банкоматом ощущал. Ты не подумай, я ж понимал, что все это для нас, не для тебя лично, а для нас. Но как-то резко осознал, что я тебе не нужен. А там был нужен. Она встречала меня всегда с улыбкой, трепетала, хвалила… Но это после. А тогда, вот чего тебе так присралась та поездка в Сочи? Ведь мы ничего особо не делали, разве что, в том отеле я с подрядчиком познакомился…
Вот так я сама выстелила своими добрыми намерениями тропинку в ад. Истерика хотела зайти на новый вираж, прорвавшись смехом, но я сдержалась.
— Вот именно, Миш, там ты познакомился с подрядчиком, — гнусаво проронила я, поймав недоуменный взгляд Рубенского.
— Что ты имеешь ввиду?
— Конец года, — слова хрипло выскальзывали, как нитка у неумелой пряхи, — ты весь дёрганный, у вас нет подрядчика, а сроки горят. Я перестала тебя видеть. Ты вечно пропадал на работе, по командировкам. Папку с документами я нашла случайно, прочитала. Выписала три перспективных фамилии и полезла в сеть. Выяснила, что жена одного, достаточно известная для нашего города, блогер, подписалась на неё. Стала наблюдать. Потом она выкинула сториз, что вот муж молодец, на праздники летят в Сочи в шикарный отель. Я возьми и напиши, что мол круто, мы тоже туда летим как раз. Завязалась беседа. Подружились. Договорились пересечься. Тут я стала тебя уговаривать…
— Встреча была не случайной… — закончил супруг. — А чего ты молчала-то? Почему сразу не объяснила?
— Ты бы отказался, — пожала плечами. — Ты итак бесишься, когда я нос сую в твои дела, а тут вообще катаклизм. Ты не умеешь принимать помощь, даже от союзников.
Мы молчали. Он признавал, что я права. Слишком уж Миша ревностно относиться к своей мужской состоятельности, а тут я с помощью.
— То есть твоя измена была следствием того, что я пыталась помочь? — риторически спросила я еловую рощу. — Печально то как…
Истерика сменилась апатией. Я стала безразлична и холодна. Миша отвёз меня домой. С того момента мы не виделись. Каждый со своими мыслями и разочарованиями.