– Ну… да… – вынужден был признаться Сучок. – Было дело… – и не удержался похвастаться. – Порубил я того гридя! На судном поле… Насмерть…

– Гы… и там обосрался? – радостно гукнул Бурей.

– Это он обосрался! – возмутился Сучок, выпячивая вперед бороду. – А я…

– Головка от х…я! – заржал обозный старшина. – Ты его порубил, а он жизнь за жизнь взял. Да не только твою, а всей вашей артели. Его, конечно, червяки жрут, а ты с артелью – здесь в закупах. Вместо того чтобы в ближниках у боярина его обретаться.

– Погоди, дядька Серафим. – Алёна досадливо поморщилась. – Не о том ты… А семьи артельщиков знают, что вы в Киев собирались, да не вышло?

– Знают… Наверное. А это тут при чем? – пожал плечами Сучок.

– А при том, – вздохнула Алёна. – Артельные-то тебе и словом не напомнят. Разве что вон как Нил – только мимоходом, да и то больше похвастать, какие вы мастера. А вот жены их – нет. Ведь наверняка не первый это случай был, так?.. Бабам-то ваши попрыгушки да похвальбушки без надобности – бабам надежда нужна, что завтра их снова с детьми из дому не погонят, и вместо Киева неведомо куда по чужой прихоти не пошлют. Им без разницы – Киев или Ратное – абы покой и надежда. А потому, если артельщикам эту надежду дадут, то жены их сами тебя в прорубь спустят, чтобы не мешал… Твоё счастье, что их тут пока нет…

– А разве я мешаю?! Да… – он покосился на Бурея. – Да Лис же нам выкупиться надежду дал!

– Дал. Всей артели, – кивнула Алёна. – И артель за то будет жилы рвать, а с тобой или без тебя… Правильно дядька Серафим говорит: тут важно, чего с тебя больше – пользы или убытка. Выходит, убытка… С лесовиками разругался? А ведь их Нинея прислала… Сколько лет наши бабы без луков за спиной на поля да огороды ходят, знаешь? Я еще застала – мы с сестрами в поле, а матушка с луком на пригорке…

– Угу, – согласно гукнул Бурей. – Аристарх с Корнеем ведьму не один год обхаживали. И она их тоже. Потому Ратное с Погорыньем и замирилось. А сейчас лесовики и вовсе крепость строить пришли. Пусть без особой охоты, по слову волхвы, но пришли. Строить, а не наших баб из луков выцеливать. А ты им в морду… Понял, поперек чего влез?

– Понял… – Сучок, начавший было отходить от давящего его весь разговор страха, снова ухнул в него с головой. Словно снова взглянул в глаза Нинеи и только сейчас понял, что почувствовал, но не понял тогда. Та холодная струйка, которая тогда так и не пролилась, сейчас водопадом струилась по спине. – Покойник я…

– Не, ты не сейчас покойник. Ты покойником стал тогда, когда на воя топор поднял, да не просто так, а умеючи. Тут и свободному такое не простят. Я тогда встрял, потому что понял – покойник Никон… И с тобой пить начал, что увидел – не жить тебе, – Бурей хмыкнул. – А ты вон сколько продержался. Везучий, видать. А потому и сейчас, может, выскочишь…

Обозный старшина неожиданно наклонился к Сучку через стол и рявкнул у самого лица:

– Только посмей мне помереть! Удавлю! В селе мы с Алёной без тебя разберёмся, – он обернулся к женщине. – Алёна, ты того… Баб из крепости поспрошай…

– Да спрашивала я их уже, дядька Серафим…

– Мало спрашивала! – рыкнул Бурей. – Какой срок ему отпущен, знаешь? Нет? Значит, в воскресенье кто из баб оттуда в церковь приедет – отловишь, к себе зазовёшь и наизнанку вывернешь. А я с Настеной поговорю… – и он неожиданно подмигнул Сучку. – Где ж я второго такого дурака найду, чтобы мне с потрохами в душу влез? В общем, дури ты уже наворотил, сколько мог, а сейчас думать начинай. Одна у тебя надежда – снова незаменимым стать. Для Бешеного или для Корнея. А лучше и для того, и для другого. А главное, с лесовиками срочно замиряйся – тут времени нет совсем, чем скорее, тем лучше. Как незаменимым стать – это ты сам думай. А с Нинеиными… Вот!

Бурей встал, полез куда-то за печку, долго копался там и вытащил бочонок. Не большой, но и не маленький.

– Яблоневка, – сообщил он. – Из похода привез. Хотел тебя сегодня угостить, да не до того. Этот бочонок для себя берег, но тебе сейчас нужнее. Под такую выпивку и с медведем поладишь, не то что с лесовиками! Только это… перед тем как хлебнуть, выдыхай – так способнее.