«Тьфу, пропасть! Ну почему, как только о хорошем подумаешь, так тут как тут какая-нибудь сволочь влезет и всё испортит! А терем я всё равно построю! Только артель выкуплю. Жизнь положу, а построю!»

Сучок с усилием вырвал себя из мечты, поднялся с бревна и, будто в первый раз увидел, уставился на обладателя каркающего голоса – высокого, жилистого и загорелого до черноты лесовика. Самым запоминающимся во внешности пришельца были заметная сутулость и нос. Нет, не так – Нос! Этот орган торчал вперёд из обрамления пегих редких волос и такой же пегой клочковатой бороды, подобно клюву. Одним словом, голова Нинеиных работников походил на грача настолько, что хотелось спросить, в каком родстве он состоит с этой птицей.

«Ну, чисто грач: головёнку набок склонил да глазом косит – сейчас червяка из-под сохи ухватит! Попробуй не спроси такого, мол, хороши ли червячки ныне? Ну, я и спросил давеча. И добавил, что крепость строить – не червяков клевать. А он мне в рыло! Обиделся, понимаешь, хрен косорукий! А там и завертелось… И с таким разговоры разговаривать? А придётся!»

– Здрав будь, Гаркун! – старшина неловко поклонился.

– И тебе не хворать. – Лесовик ещё больше ссутулился и вытянул свой клюв вперёд на целую пядь, так, что Сучок смог в подробностях рассмотреть память о предыдущей беседе – уже желтеющий синяк, что украшал заплывший правый глаз собеседника. – Чего надо?

– Не держи на меня зла, Гаркун, винюсь, что словом тебя поносным облаял и в рыло заехал! – Сучок поклонился куда более изящно. – Не со зла, за дело болею!

– Крха! – удивленно прокашлялся «грач». – Зла, говоришь, не держать?

– Да едрит твою! – Старшина, несмотря на недавние благочестивые мысли, начал привычно закипать. – Мне что, лбом в землю побиться, чтоб ты, князь светлый, снизошёл?! Ну, облаял тебя и твоих, в хохотало заехал, было дело, так за то и прощения прошу! Я ж не по злобе, работу работать надо, а твои только галдят да друг на дружку кивают! Мы ж с тобой люди подневольные – быстрее построим, быстрее по домам пойдём! Тебя ж твоя боярыня мне в помощь прислала, а от вас толку – круглое таскать да плоское катать! Мне давеча от неё влетело, не знаю, как жив вышел. Так что кончай ломаться, как девка по первому разу на сеновале, да пошли, поговорим за чарочкой, как нам дальше-то быть.

– И ты меня прости, Сучок, – прокаркал в ответ Гаркун. Неизвестно, что повлияло на его решение сменить гнев на милость – упоминание о волхве или магическое слово «чарочка», но выражение надменности на его лице мгновенно сменилось озабоченностью. – Куда идти-то? Поговорить, оно, верно, надо. Пошли, что ли?

– Давай за мной! – Сучок призывно махнул рукой и направился в сторону казармы, служившей плотникам временным жильём.

Нил уже их ждал. С видом заговорщика он, хитро подмигнув, указал на два туго набитых небольших мешка.

– Угу, вижу! – Сучок сразу «врубился» в ситуацию. – Где сядем, Шкрябка?

– На лесопилке, там чужих нет, – плотник мотнул головой куда-то в сторону. – Чего встал, хватай мешок и веди гостя, а я следом.

– Вы чего тут удумали? – подал голос лесовик.

– Здрав будь, Гаркун, – Нил как равному кивнул голове Нинеиных плотников. – За чаркой посидеть старшина наш решил, да тебя в гости позвать – разговор есть. А чтоб не беспокоили разные, у нас на лесопилке сядем.

– Здрав будь, Шкрябка, – «грач» расплылся в улыбке.

– Да не стойте столбами! – Нил сунул Сучку один мешок, сам подхватил другой, а Гаркуна осчастливил свёртком. – Ходу, ходу, пока камиданта этого или ещё кого на нашу голову не принесло, шевелите мослами. Да не скопом, дурни, по одному!

Два старшины согласно кивнули головами и двинулись в разные стороны каждый со своей ношей. Нил подождал немного и направился прямо к воротам, которые и миновал без всяких затруднений.

Гаркуна он застал на месте, а вот Сучок запаздывал. Ждать пришлось не то чтобы очень долго, но заметно.

– Тебя где носило? – возмущение объединило Нила и Гаркуна.