Эрен между тем смотрел на свои ладони, но будто почувствовал взгляд Микасы на себе, потому что неожиданно спросил:
— Микаса, как думаешь, те, кто убил всех этих элдийцев, считали себя чудовищами? Их мучила совесть? Они раскаивались?
— Не знаю… — растерялась девушка. Почему-то ей показалось, что в вопросах Эрена сокрыто гораздо больше смысла, чем она может понять. — Но они вряд ли рассказывали о содеянном в кругу семьи.
— Семья… — Эрен вдруг усмехнулся, а потом задумался и через десяток секунд задал следующий вопрос: — Разве чудовищам, устроившим геноцид, позволительно иметь семью?
На этот раз он не ждал от нее ответа. Он словно обращался к самому себе…
— Членам своей семьи они вряд ли казались чудовищами, — все же сказала она, не уверенная в том, будет ли услышан ответ.
Но Эрен услышал.
— Еще бы. Простить, принять, смириться с грехами — значит стать соучастниками… Такими же монстрами. — Он повернул голову и впервые за долгое время посмотрел на Микасу. — Я не допущу этого, Микаса.
Ей стало не по себе от взгляда, потому что через глаза Эрена в этот самый момент на нее смотрел кто-то другой: будто нечто мятежное, зловещее и демоническое на краткий миг прорвалось с изнанки души Эрена Йегера. И это — огромное и яростное — испугало ее до гусиной кожи на руках и спине.
— О чем ты? — сглотнула Микаса подступивший к горлу комок.
Эрен отвел взгляд, собрал расколотый череп, высыпал осколки в могилу к другим мертвецам и только тогда ровным безжизненным голосом ответил:
— О том, что одного чудовища будет вполне достаточно.
Наваждение пропало. Прежний Эрен — родной, самый важный для нее человек… ее семья — привычным жестом вытер пот со лба и принялся закапывать последнюю могилу в крепости Модгуд перед тем, как покинуть эти черные стены навсегда.
Микаса закрыла глаза, а затем подняла руку и зарылась поглубже в шарф. И правда, прохладно сегодня.
«Простить, принять, смириться с грехами — значит любить, Эрен. Любовь не видит зла, всё покрывает, всему верит, всё переносит. И если любовь не видит чудовищ, то просто позволь мне и впредь быть рядом, оставаясь слепой».
Комментарий к Глава 12. Между цветами и мертвецами
Гьёлль — в германо-скандинавской мифологии река, которая протекает ближе всего к воротам преисподней. Через неё перекинут тонкий золотой мост, который охраняет великанша Модгуд.
“Труд делает свободным” — «Arbeit macht frei» (нем.), фраза в качестве лозунга была размещена на входе многих нацистских концентрационных лагерей.
Фрейя — в германо-скандинавской мифологии богиня любви и войны. Здесь Фрейя — название утренней звезды, то есть планеты Венера.
“Любовь не видит зла, всё покрывает, всему верит, […] всё переносит…” — библейская цитата из первого послания к Коринфянам святого апостола Павла (1 Кор. 13:7).