По уходе А. И. Южина я пошел к Владимиру Алексеевичу. Облокотившись левым локтем на стол, он что-то писал.
— Что скажешь хорошего?
— Пришел представитель московских почтальонов. Вчера у них был общий митинг на почтамте, они выработали петицию и просят вас ее отредактировать.
Он удивился.
— Это еще что за новость?..
— Это 1905 год.
Он вышел к почтальону. У них произошел краткий разговор, после чего Владимир Алексеевич прошелся карандашом по петиции.
С легкой руки почтальонов явились после того случая железнодорожники Александровской, теперь Белорусской, дороги с такой же просьбой. Потом пришли представительницы московских акушерок, у них тоже была петиция…
В грозные дни декабрьского вооруженного восстания в Москве в Столешники пришли однажды гости в самое неудобное время, почти в двенадцать часов ночи, когда хозяева уже собирались спать. Это была молодежь. Посетители явились не по одиночке, а сразу целой оравой. Некоторые из них были в студенческой форме.
По вызову прислуги вышла Мария Ивановна. Она даже испугалась, увидев такую массу посетителей. А когда один из них неожиданно заявил: «Мы просим разрешить нам переночевать у вас эту ночь» — она совсем растерялась.
— Помилуйте… как это можно? — начала она. — У меня даже места нет…
— А вот, — улыбаясь, сказал тот же студент, показывая на комнату, — здесь места хоть отбавляй… разместимся.
О появлении гостей узнал В. А. Гиляровский и явился на выручку Марии Ивановны. Он окинул всех зорким взглядом. Увидев его, молодежь загалдела:
— Владимир Алексеевич… Владимир Алексеевич… здравствуйте!..
Видно было, что этот народ его знает.
— Владимир Алексеевич, — выступил студент, первым заговоривший с Марией Ивановной, — на собрании были… понятно… На нелегальном… Очень задержались…
— Что Же вам нужно?
— Разрешите у вас ночевать… Утром разойдемся… а го везде патрули… Опасно…
— Нас могут арестовать, Владимир Алексеевич, — добавила девушка-студентка, — разрешите…
— Конечно… В такую пору ходить нехорошо, — сказал он и обрадовал ответом: — Ну что ж… пожалуйста, в убежище отказать не могу.