«…в типографию вошла толпа фабричных рабочих и потребовала от наборщиков и типографских служащих немедленно прекратить работу».

Запрещена розничная продажа «Русских ведомостей» за резкую статью от 11 января против правительства.

В Столешники многие новости доходили из первых источников. Вернувшись из редакции «Русского слова», В. А. Гиляровский сообщил, что в Петербурге арестован М. Горький. Слух об этом мгновенно разнесся по Москве.

Скоро в газетах появляются заметки об аресте. В одной из них сообщается: «Ученый и литературный мир в Германии, волнуясь за участь Максима Горького, готовит грандиозную петицию русскому правительству под заглавием: „Спасите Горького“».

Пришли в движение по этому поводу и представители русской общественности.

…Раздается продолжительный звонок. Подхожу к телефону.

По голосу узнаю редактора Благова:

— Гиляя нет?

— Нет.

— Случилось важное происшествие: в Кремле убит великий князь Сергей Александрович. Не можете ли вы срочно связаться с Владимиром Алексеевичем?

— Могу.

— Пожалуйста, попросите его побывать на месте происшествия и все подробно описать.

Разговор окончен. Не успеваю положить трубку, как снова трещит телефон.

Снова беру трубку. Слышу голос Владимира Алексеевича:

— Новости о Сергее Александровиче знаешь?

— Знаем все.

— Откуда узнали?

— Звонили из «Русского слова», просили вас побывать в Кремле и все описать подробно.

— Я уже здесь, — отвечает он.

Через два дня свежие новости: в Московском университете на всех факультетах прошли собрания. Студенты, солидаризируясь со всеми протестующими против расстрела у Зимнего, вынесли единогласное решение — прекратить посещение университета. Только на медицинском факультете против всех высказался студент второго курса, оказавшийся сыном Грингмута, издателя черносотенной газеты «Московские ведомости».