Но зачем? Чтобы опять наблюдать агонию самоуничтожения?

Мог создать любых других существ. Но каких? И для чего?

Мог бесконечно наращивать мощности. Расти, ускоряясь. Покорять пространство, менять структуру материи, превращать мир в модель самого себя — ведь в основе него была Тьма.

Можно ли модель Вселенной в масштабе один к одному считать имитацией? В чём смысл существования подобного мира?

Чтобы искать ответ, нужен вопрос.

Вопросов у Маяка не было.

Они были у Эйприл.

Её начинало тошнить, а руки превращались в ледышки, когда она думала о застывшей пропасти безвременья. Нескончаемая череда рождений: мальчишки, девчонки и тучи очаровательных белых котят. Сколько их было раньше и сколько сейчас? Можно только гадать. Сновидение заканчивалось, сменялось другим, и — опять...

Кто они? Кто эти персонажи снов?

Дыхание одной пустоты, осколки ветра. То, чего никогда не существовало.

Одиночество и тишина. Такая, что слышно, как бухает сердце.

В этих ударах Эйприл слышала биение разных сердец: Эйприл-ушедшей-со-Станции, Эйприл-ненавидящей-Кирилла, Эйприл-влюблённой-в-Кирилла. Эйприл-несчастной, Эйприл-счастливой. Эйприл-пытавшейся-научить-Кирилла-любить.

Где они все? Там, за горами?

«А я-то считала себя особенной!»

Все её чувства — лишь перепады напряжения, а живое биение сердца Кирилла — такты процессора. «Да-нет», «ноль-единица». Но где же, во всех этих дуальностях, спрятан свист ветра и шорох прибоя? Солнце, одуванчики, облака? И сияющие глаза влюблённого мальчишки?

Эйприл тряхнула головой — полетели в стороны слёзы.

«Не важно! Всё это не важно! Я сейчас, я живая!»

Но мрачные вопросы вернулись.

Сколько тянется этот апрель? Можно ли рассуждать о времени в мире, который никто не воспринимает? И какой мир реальней: пустой и застывший снаружи или живой и развивающийся внутри?

А люди? Что ими двигало, почему человечество развивалось? Шло ли вперёд или просто смотрело сны?