— Как это любить?
— Так же как любит нас Всевышний. Приводят к тебе наркомана, сам он лечиться не хочет, берешься за него, а он ругается на тебя и на тех, кто его привел. Как такого полюбить если его поступки противны тебе? Вот и просишь Всевышнего сначала чтобы даровал терпение и любовь к этому человеку и уже потом молишься за него, прося исцеления.
Назира завела Кристину обратно к девочке. Кристина все никак не могла отвести своих растерянных глаз с лица тощей девчонки.
— Сколько тебе лет? — спросила Кристина склонившись над ней.
Девочка недоверчиво отвечала:
— Восемнадцать.
Кристина перевела горестный взгляд на Назиру.
— Это Кристина. Она тоже может лечить. Разреши ей тебя посмотреть, — говорила Назира девочке.
На курпачке сидела худенькая светлая девочка с голубыми прозрачными глазами, с красным как помидор лицом и остреньким как перчик язычком. Кристина долго и внимательно изучала ее глаза, девочка кривлялась ей в ответ, как вдруг Кристина без предупреждения засунула два своих пальца указательный и средний в рот девочке, что ту начало тошнить, и достала из горла девочки черный комок с нитками. Шокированная девочка, откашливаясь обзывала проделавшую с ней такое Кристину разными нехорошими словами, но Кристина не обращала на это внимание, а лишь вопросительно смотрела на Назиру.
— Мне нечего сказать, — разводя руками восхищенно сказала Назира. — Ты достала порчу. Я сейчас разведу глину, намажешь ей лицо?
— Да.
Кристина голыми пальцами, не боясь прикасаться к болячкам намазывала на лицо девочки разведенную глину, набранную днем Назирой с могилы святого. Девушки отправили уставшую Назиру спать, а сами проболтали до утра. Кристина рассказывала ей о своем недавнем прошлом, с каждым словом все сильнее располагая и привязывая ее к себе; о том, как буквально неделю назад она не могла самостоятельно передвигаться и отдавать себе отчет в происходящем. Девочка открывалась и отвечала ей взаимностью. Утром девочка уже смело гуляла по двору, любуясь опадающими лепестками роз не боясь получить насмешку или осуждение за свое лицо. Спустя неделю лицо девочки значительно зажило. Приехавший за ней отец сильно благодарил Кристину за дочь, оставив Кристине свои контакты.
Глава 4
Жанна, измяв посадочный билет нервно поглядывала на электронное табло. По громкой связи давно объявили посадку на рейс Москва-Хабаровск. Она с надеждой вглядывалась в людей, поднимавшихся на эскалаторе на паспортный контроль, не переставая ждать Яковлева.
— Пассажиры Глебова Оксана, Глебов Максим, Глебов Артем, Маркова Жанна, — пройдите на посадку.
Мимо Жанны к воротам посадки бежали отстающие пассажиры, роняя свою ручную кладь, запинаясь об нее и обвиняя друг друга в опоздании.
— Другого такого шанса может не быть, — сказала Жанна самой себе и с опаской прошла на посадку.
Жанна неотрывно смотрела в окно иллюминатора, но ее грусть и тоска быстро улетучились стоило ее попутчику, молодому симпатичному мужчине, севшему рядом на соседнее сидение мило с ней заговорить.
Изгою было страшно. До нынешнего дня, он был под впечатлением от спасительной речи Яковлева; он был уверен, что с легкостью помог Кристине бежать и ее жизни больше ничего не угрожает, но когда охрана вместе с остервенелым дедком протрезвели и поставили на уши весь дом в поисках пропавшей пациентки, он понял, что если будут копать, он может как нечего делать вновь вернуться за решетку. Оба охранника бегали по длинному коридору как сумасшедшие. Дедок силился размышлять.
— Невозможно сбежать отсюда, все палаты под замком, — гневно, беззубым ртом говорил дедок. — А ну обожди, — вслух размышляя сказал он, тронув изгоя за плечо, — а если это сам Олег забрал девку. Он ведь с прибабахом, мог. Пока мы с мандыгара46, он ее того. Бля буду.