— Пойдем воздухом подышим, — предложила Назира, выталкивая девушку за дверь.

На лице Кристины читалось напряженное внимание.

— А девчонка то с гонором. Меня напомнила. Что у нее с лицом?

— Я лечу ее уже два месяца. Сдвига никакого. Жоним, я тебя прошу, дай мне закончить ее лечение, и я тебе передам дар. Не могу же я ее вот так бросить, — оправдывалась Назира.

— Да, конечно, без проблем. О чем вопрос вообще, — улыбнулась Кристина.

— Они живут в Санкт-Петербурге, ее родители привезли ко мне, потому что все кожвены объездили и нигде им помочь не могут. Эту девочку не принимает ее родная бабушка казашка. У бабушки этой три дочери и у двоих мужья казахи, а у младшей русский муж. И девочку ты видела, беленькая какая, — теребя рукой свисающие листья говорила Назира.

— А с лицом-то что у нее?

— Порча. Вот представь себе, я тут работаю, а она там в этот же момент работает против. Дура старая, радовалась бы за дочь, зять хороший достался. Нет, ходит по нищебродкам, деньги им носит, чтобы работали, — возмущенно говорила Назира. — А оно видишь, как получается, на внучку все переходит.

— По нищебродкам? — переспросила Кристина.

— Эти, которые за копейку готовы на какую угодно гадость. Кто они? Нищебродки!

— Родная бабушка? Так не бывает!

— А кто еще? Запомни, только родные и близкие друзья на такое способны. Вот идет себе посторонний человек, нужен ты ему? Нет! Он если и увидит в тебе какой изъян, наоборот тебе добра и здоровья пожелает.

— То есть девчонка страдает лицом из-за неправильной национальной принадлежности своего отца? Я правильно поняла? — удивлялась Кристина.

— Да, ты поняла правильно.

— Это в двадцать то первом веке? — не желая верить в нелепость данной истории продолжала девушка.

— Да, — с грустью ответила Назира. — В нашем как ты говоришь двадцать первом веке люди до сих пор спорят какая нация лучше. А какая нация лучше? Да все мы звери. Если бы законы нас не сдерживали, мы бы не задумываясь пошли мародерничать, — вспоминая мудреное слово говорила Назира. — Грабить и убивать. И ни один бы не сказал: «Ой, а я же узбек, ой, я не пойду, узбеки так не делают». Правители совершают злодейства с именем Аллаха на устах, а простые люди принимают бесконечные удары судьбы, безропотно уповая на того же Аллаха.

— Может я помочь могу? — спросила Кристина опечалено, подумав о своем отце.

— Хочешь попробовать? — предложила Назира. — Хорошо, идем, посмотришь ее.

— Думаете у меня получится? Ну, это, лечить, — сомневалась Кристина. — Я сейчас такая опустошенная и как вы вряд ли смогу.

— Не надо как я. Из всех людей, наделенных таким даром, ты не найдешь двух одинаковых, с одинаковой техникой лечения. Знаешь, что самое трудное в нашем деле? Одних наследственных способностей и умений к целительству мало, самое главное и самое тяжелое это любить человека, которого лечишь, иначе не получится лечения никакого.