— Хорошо, сейчас.

Кристина подскочила с места и перешагнув через хозяйку вышла во двор. Небо стало совсем темным и покрылось звездным бисером. В столовой зажегся свет.

— Я такая голодная! Я бы сейчас даже слона съела! — сказала Кристина, помогая Назире подняться с пола.

— Слона говоришь? Идем со мной, с обеда шурпа осталась.

Назира налила в крупную пиалу разогретые остатки шурпы и подала девушке. Кристина, не донеся ужин до столовой, накинулась на еду, не отходя от плиты.

— Жирная какая, но вкусно невероятно, — говорила Кристина.

— Ешь. Мясо барашка хорошо иммунитет укрепляет.

Назира поставила на поднос еще одну пиалу, вышла во двор и скрылась за клумбой. Когда Кристина насытилась, то поняла, что хозяйка оставила ее наедине уже давно. Прилив сил и энергии в буквальном смысле разрывали Кристину на части.

— Коля, Коль. Ты где? Выходи, — заигрывая крикнула девушка, подойдя к мужской половине дома.

Но никто ей не отвечал. Она обошла большую квадратную клумбу по периметру больше десяти раз, ожидая появления хозяйки, но та, как в воду канула. Выглянула за ворота — никого. Тишина. Даже собаки не лают. Кристина вернулась в свою комнату. Достав из привезенного с собой рюкзака вещи, которые Яковлев наспех собрал ей в дорогу, Кристина не нашла ничего подходящего на свой размер. Всё либо висело на ней, либо было коротко. По размеру подошел только черный спортивный костюм и лиловая олимпийка, в которой ее и привезли в этот дом. Принюхавшись к кофте, в которой она проходила больше недели, Кристина решила постирать ее. Взяв с собой кофту и банные принадлежности, она отправилась во двор. Погасив свет в своей половине дома и потушив фонарь во дворе, она еще раз прошла мимо открытой двери комнаты хозяйки и онемела от увиденного. На кровати сидела Назира готовящаяся ко сну. Она расчесывала свои длинные черные волосы, а рядом с ней стоял костыль. Кристина, скрипнув массивной дубовой дверью вошла к ней в комнату. Назира была спокойна. Кристина стояла и молча смотрела на ее больные ноги.

— Возьми курпачку и садись, — сказала Назира, кивнув головой в угол комнаты, в котором стопкой были уложены цветные матрасики.

Кристина сняла верхнюю курпачу, расстелила ее перед ногами Назиры и села. Кристина, прождавшая весь вечер хозяйку, не находила что сказать.

— Это меня Бог так наказал, — объясняла Назира.

— За что? — удивленно спросила девушка.

— За то, что по молодости, по неопытности бесплатно людей лечила.

— За такое разве можно наказать!?

— Можно. Богу все можно. В его глазах это выглядит как гордыня. А гордыня — страшный грех.

— Подождите, но вы же лечили, помогали людям. Вы же сами рассказывали, когда мы в кафе сидели, что у Бога нет других рук. Только человеческие.

— Все верно. Я плату с больных не брала, считая себя всесильной, всемогущей, — подключив свой восточный акцент говорила Назира. — В этом дворе раньше толпы из больных выстраивались в длинные очереди. Это очень, как это сказать, — подбирая слово говорила Назира, — это очень тешило мое самолюбие. То, что я могу делать такие вещи, ничего не прося взамен.

— Ничего не понимаю, — говорила Кристина, поджав под себя ноги. — Если ваш дар от Бога, то почему вы не можете лечить просто так?