— Галия.

— И вы вышли за него замуж?

— Нет, не вышла. Бабушка Галия обладала необычным даром. Никто не знал о ее происхождении. Где она выросла, кто ее предки. Внешне она менялась, не старела. В свои девяносто лицом выглядела на сорок лет. Известно всем было только то, что дар ее может только девочке-наследнице передаться. А в ее роду все мужчины: три сына, четыре внука, два правнука. Муж Галии рано ушел, она с сыновьями жила, потом с внуками своими, и даже правнуков воспитала. Помню, как отец мой однажды проговорился про потомков Тамерлана31, и что Галия принадлежит его роду. Ну да о человеке необычном всегда плетут небылицы. У отца моего идея фикс, — с акцентом произнесла Назира. — Задумал он дар ее себе забрать, мечтал о могуществе, чтобы всех к себе подчинять.

— А как? Если только девочкам?

— Через меня. Мне исполнилось четырнадцать, самое время становиться женщиной. Алишеру восемнадцать исполнилось и пришел мой отец к бабушке Галие договариваться о нашей женитьбе: «Вот вам моя дочь Назира, она вам наследницу родит». Моя мать — дочь кишлачного имама. Дед мой, отец матери — человек богобоязненный и мудрый, он боялся отдавать меня в жены внуку всевидящей. Он считал ясновидение за большой грех. Алишер сам не пожелал брать меня в жены, хоть я была и образованной девушкой, и играли мы в детстве вместе. Алишер сказал мне, что я должна выбрать для себя мужа сама, а не отец должен решать мою судьбу. И мне как тогда, так и сейчас, кажется, что он был прав в своих словах. Но отца моего захватило желание и переубедить его было неподвластно никому. Так Алишер бежал из родного дома спасая меня от уготованной моим отцом ложной судьбы. И никто его больше никогда не видел. Я спрашивала у бабушки Галии, как ее внук, где он сейчас, но было похоже, что она и сама не знала где он. Отец уже разнес по кишлаку новость о нашей с Алишером женитьбе, раз бабушка Галия против этого, то, чтобы перед людьми ей не было стыдно, она заставит внука взять меня в жены. Но бабушка Галия своего решения не меняла и получилось так, что отец потерпел позор перед людьми. У отца гордыня взыграла и как-то в одну из ночей он с топором пошел во двор к бабушке Галие и зарубил чинар, под которым она любила сидеть. Все люди думали на моего отца. И я думала. Но невозможно за одну короткую ночь срубить дерево, ствол которого не обхватить и впятером. А сама бабушка Галия скоро заболела. Бахтиёр, брат Алишера пришел к отцу с просьбой пожалеть старую женщину и не трогать больше их семью. Отца это еще сильнее разозлило, и он чинил им разные неприятности, поскольку он был влиятельным человеком в кишлаке, ему это делать было очень легко. Бабушка Галия и ее внук с семьей достойно принимали удары от моего отца. Чтобы спасти и меня от позора, отец отправил меня учиться в Ташкент. Бабушка Галия узнала об этом и попросила Бахтиёра привести меня к ней. Разговор у нас с ней был недолгий. Из-за своей болезни ей тяжело было разговаривать и двигаться, она говорила со мной обрывками фраз. В тех краях и поныне из уст в уста передается легенда о молодой женщине, которая придет на наши земли и будет исцелять одним своим прикосновением, о женщине, которая избавит людей от мук и страданий.

— Действительно, легенда, — подтвердила Кристина.

Я запомнила каждое ее слово, — сказала Назира. — Вот что она сказала мне:

— Аллах дал мне длинную жизнь, Назира. Но не дал мне наследницу. Это говорит о том, Назира, что время еще не подошло. Но подошло мое время. Чтобы мне легко уйти, я передам тебе все, что должна была передать наследнице, Назира.

Назира замолчала.

— И что было потом?

— Потом она передала мне свой дар со словами: «Ты не навсегда будешь владеть им. Когда белый ворон обронит свое перо, придет час».

Назира вновь замолчала.

— И что это означает? — спрашивала нетерпеливая Кристина.

— Белый ворон — символ их рода, их ангел хранитель.

— Подождите, — сев на кровати и подогнув под себя ноги сказала Кристина. — А белые вороны разве существуют в реальности?

— Конечно существуют. Но увидеть их, особенно в наших краях большая редкость.

— А вам удалось хоть раз увидеть его?

— Нет, только перо.

Кристина задумалась.

— Я тогда совсем девчонка была, представь себе. На следующий день отец отвез меня в Ташкент к своей сестре. Как только я школу кончила, пошла учиться в институт искусств. Я очень любила петь. Отцу про бабушку Галию и про дар я ничего не сказала. А потом и совсем забыла. Мама моя рассказала мне, что через день после моего отъезда бабушка Галия умерла. Я так долго оплакивала ее. Она была ну очень хорошей. Только после замужества и рождения ребенка дар этот открылся у меня.