Я протянул послу бумажку с наспех накарябанными Ишуковым цифрами.

– Пусть «вертушки» прямо сейчас вылетают вот по этим координатам.

И все-таки мы успели! Машины летели прочь от посольского комплекса, будто за нами сам дьявол гнался. Хотя в каком-то смысле так и было. Что-то мне подсказывает, что попасть в плен к тем же талибам, – ничуть не лучше, чем в ад. Разве что пытки все-таки продолжались бы не вечность. Но мало бы точно не показалось. Как там в «Острове сокровищ» было? «Те, кто останутся в живых, позавидуют мертвым»? Вот-вот, думаю, так оно и было бы.

Когда мы почти достигли «точки рандеву», на которой нас должны были подхватить и увезти в более безопасные края вертолеты, на связь снова вышел Салават.

– Татарин – Горынычу, на связь!

– На связи Татарин.

– Татарин, ваши «борты» смогут принять наших «трехсотых» из аэропорта? Хотя бы самых тяжелых…

Мысли заметались в голове, будто белки на кофеине. Вывоз посла, конечно, приоритет абсолютный. Но и раненых бросить – это уже совсем мразью конченной быть нужно. Решение приходит мгновенно. Три почти новых бронемашины «Тигр-М СпН»[58]… Примерно двадцать две с половиной тонны брони, мощных двигателей и смертоносного вооружения. Почти двадцать две тонны веса… А да и черт бы с ним! Если решат, что я был не прав, – пусть через суд из зарплаты моей вычитают! Ежемесячно, мля!

– Горыныч – Татарину.

– На связи, – тут же откликается разведчик, явно пытающийся «на том конце провода» понять причину моего недолгого молчания.

– Присылай. Возьмем, сколько сможем. И это, кроме «трехсотых», пришли еще трех «рулей» из своих, не зампотеховских. Только толковых, чтоб технику не погробили…

Теперь на несколько секунд замолчал Салават, явно переваривая услышанное. Сначала просто молчал, потом громко матюкнулся, видимо, тангенту от волнения отжать забыл.

– Ну ты, мать твою, даешь, Татарин. Принял тебя, принял. А как?..

Он не заканчивает, но намек в вопросе слышен явственно.

– Да плевать! Люди дороже любого железа. Что они со мной сделают? Меньше взвода – не дадут, дальше фронта – не пошлют.

– Понял тебя, Татарин! Ты – мужик! Горжусь знакомством!

– Взаимно, Горыныч, держитесь там! Удачи! Отбой связи.

– Отбой.

«Коровы» в сопровождении пары «Ночных охотников» – Ми-28 прилетели буквально через десять минут после нас. Сели красиво, будто на параде, несмотря на глубокую ночь и «посадочные огни» в виде четырех фальшфейеров по углам условной «посадочной площадки», а по-хорошему – просто здоровенного пустыря. Как я Салавату и говорил – лохов сюда не пришлют. Еще через пятнадцать минут пришли сильно побитые пулями бронированные «Уралы» с ранеными.

Пока тех переносили из грузовиков в просторное нутро «вертушек», кого на носилках, кого – на брезентовых плащ-палатках, а кого и просто на руках, ко мне подскочил молодой старлей. Лицо знакомое, на «безобразной пьянке» в блиндаже у Ишукова он тоже присутствовал, представлялся вроде Дмитрием.