– Отрадно слышать. Ваша матушка тоже любила бывать в деревне.

– Мне говорили.

– Именно для нее ваш батюшка устроил в доме ремонт, провел канализацию и освещение. Не сам, конечно, нанял людей, но тем не менее…

– Вот как, – пробормотала я.

Значит, папа тоже бывал в Прилесье. И потеряв строптивую дочь из виду, наверняка сообразил, куда та могла податься.

– А вчера Андрей Михайлович нанес мне визит, – подтвердил мои мысли Шнейдер.

– И что? – я напряглась.

– Он осведомлен о том, куда вы отправились, и интересовался законностью передачи этого имущества в ваши руки.

– Папа ведь не может отобрать у меня дом? – спросила, нервно сжимая пальцами чашку. Наш домашний фарфор уже б и не выдержал моей хватки, но суровым деревенским кружкам хоть бы хны.

– Не может, – спокойно кивнул Шнейдер.

– Даже если будет очень сильно настаивать?

– Феодора Андреевна, – укоризненно глянул на меня Борис Соломонович, – конторе «Шнейдер и сыновья» в этом году исполняется пятьсот семьдесят пять лет. И все это время мы свято соблюдаем наши главные принципы: законность, прозрачность и неподкупность. Ваша светлой памяти прапрабабка Анна Захаровна доверила нам свою волю. И мы будем послушны ей, независимо от того, кто и как станет давить.

– Это было очень предусмотрительно с ее стороны.

– Анна Захаровна позаботилась о своих потомках. Пусть этот дом очень скромен по сравнению с тем, где вы жили раньше, но недвижимое имущество никогда не будет лишним.

– Не могу не согласиться, – хмыкнула я.

Да, не будь у меня дома, не знаю, что бы сейчас делала. Моталась по знакомым из тех, кто не боится моего отца? Судорожно искала работу? Пыталась выбить место в общежитии на лето?

– Мне сказали, что Анна была ведьмой, – пробормотала тихо.

– Верно, – кивнул Шнейдер. – Зарегистрированной ведьмой из рода Лесниных.

– А она не оставляла вам… ничего такого?

– Имеете в виду гримуар? – понимающе улыбнулся юрист. – Нет, Феодора Андреевна. Насколько мне известно, выйдя замуж, она недолго пожила в Старограде. Потом они с супругом вернулись в Прилесье, зато их дочь, Анастасия, которая могла стать наследницей, из-за перспективы выгодного замужества принимать силу отказалась. Как и дочь Анастасии. Поэтому я думаю, что Анна распорядилась гримуаром так, как сама посчитала нужным.