– Например, «Ландскнехт с перерезанной глоткой». – Карафа встал и отер кровь с кинжала. – А далее по старшинству, от нижестоящих к вышестоящим. Итак… Гм… – Он наставил кинжал на Дисмаса, потом перевел на Дюрера, потом снова на Дисмаса. – Кто же следующий? Добрый Разбойник или величайший из германских художников? – Присев перед Дисмасом, Карафа сказал шутовским тоном: – Вы следующий, мастер Дисмас. Сами понимаете, величайший художник выше разбойника.

– Вы отправили своему господину подделку, – внезапно сказал Дюрер.

– Вы о чем?

– О плащанице. Это копия. Я сам ее изготовил.

Карафа укоризненно зацокал языком:

– Негоже измышлять ложь, готовясь предстать перед Создателем.

– Это чистая правда.

Помрачнев, Карафа выпрямился:

– Что за чушь?

– Меня привели в Шамбери для того, чтобы я сделал копию плащаницы, – сказал Дюрер. – Настоящую должны были похитить, а вместо нее подсунуть фальшивку. Но плащаницу подменить не удалось. То, что вы передали своему господину, – моя работа.

Карафа помотал головой:

– Не верю.

– Как вам будет угодно. Оставайтесь в Шамбери, полюбуетесь, как завтра в полдень настоящую плащаницу вывесят с балкона капеллы.

Карафа молча уставился в окно.

– Интересно, что скажет твой господин, когда узнает, что ты его обманул? – спросил Дисмас.

Карафа присел и приставил кинжал к горлу Дисмаса.

– Твоему господину французка все мозги выела, – продолжал Дисмас. – Вот он и возомнил, что плащаница дарует ему исцеление. Но когда он узнает, что в Шамбери явили истинную плащаницу… когда услышит о чудесных исцелениях на площади у капеллы… Догадываешься, что он с тобой сделает?

– О каких еще исцелениях? – фыркнул Карафа.

– Чудеса и исцеления будут обязательно. Я сам слышал, как герцог обсуждал это с Ростангом. При явлении плащаницы народу непременно случаются чудеса. Без этого не обойтись. Так вот, что будет с тобой, когда твой герцог об этом узнает и решит, что ты его облапошил? Когда он поймет, что в надежде на чудесное исцеление прикладывает к своим гнойным язвам подделку, а не истинную святыню? Когда сообразит, что верный камергер его одурачил?

Карафа надавил клинком на горло Дисмасу, потом поднялся, подошел к окну и выглянул на улицу. Напротив, ярдах в тридцати от апартаментов, виднелся балкон капеллы.