На ней была привычная черная майка и джинсы без кухонного фартука, и она не держала мартини в руках. Но Магоцци все равно улыбнулся ей:

– Спасибо, что взялась помочь.

– Никаких проблем. Пойдем на кухню и выпьем по чашке кофе до того, как начнем.

Магоцци и Джино расположились у стола, и Грейс налила три чашки.

– Вы сказали, что вам нужна пара вещей. У меня есть программа увеличения фотографий и прогонки их. Что еще?

– Список Биттеррута, – сказал Магоцци. – Имена всех его нынешних обитателей.

Повернувшись, она посмотрела на него:

– Ты думаешь, что кто-то из жителей Биттеррута убил в парке двух твоих копов? Только потому, что в этом чате шла речь о Биттерруте?

– Тут есть нечто большее. Выяснилось, что один из копов избивал свою жену, а дальше пошло еще хуже. Черт возьми, у нее была родня в Биттерруте, ее прабабушка и тетя основали это поселение, и может оказаться, что эти люди не в первый раз идут на убийство, чтобы обезопасить женщину.

Грейс села между ними, переводя взгляд с одного на другого.

– Вы говорили, что Биттеррут фактически представляет одно большое надежное убежище для тех женщин, которые подвергались насилию, так?

– Так.

– И все женщины, которые там живут, – жертвы насилия?

– Похоже, что так.

– Тогда это невозможно. Оба вы знаете психологию жертв насилия. Такие женщины не сопротивляются. Они не способны на это.

– Почти все они такие и есть, – вставил Джино. – Но раз в кои веки это случается, особенно когда они пытаются защитить кого-то еще, например члена семьи, вроде жены Томми Дитона. Она – одна из них, черт побери, ее мать выросла здесь, но она не прибегла к ним за помощью. Мы же думаем, что они могли действовать на опережение.

Грейс покачала головой:

– Джино, мне это кажется слишком смелым скачком.

– Вот еще что, Грейс, – сказал Магоцци. – По нашим сведениям, есть основания предполагать, что кое-кто из этих женщин Биттеррута, чтобы спастись, убивал других мужчин. Мы в этом до конца не уверены… но вполне возможно. А сейчас нам нужно сосредоточить все усилия на двух убийствах, о которых мы знаем, что они произошли, – вот для этого нам и нужен список.

– У меня его нет. Я даже не знаю, существует ли он.