Сверхупоказалосьширокое небритоелицо. Человекубыло едва задвадцать, инеровная щетинау него странносочеталасьсо здоровымрумянцем. Несколькосекунд онвсматривалсяв гостей, затемсделал такоедвижение, словноотгонял мухот тарелки ссупом:

—Валите отсюда.

—Что ты сказал?!— возмутилсяКамень. — Глазапротри, юнга!

— Яне юнга, — сообщилнезнакомец.— И ты мне непапа, чтоб таксо мной базарить.

—Даже не мама,— подтвердилКамень. — У меняк Пуху разговор.

— Утебя сейчасс богом разговорбудет!

Вахтенныйопустил руку,явно намереваясьвзять стоявшееу ноги оружие,но дверь напалубе сновагрохнула, икто-то невидимыйспросил:

—Что за кипеш,Татарин?

—Пассажирынаглые, — ответилнебритый юнга.

—Это кто здесьпассажир, шкура?!— окончательнорассвирепелКамень. — Тымасть в упорне видишь? Идисюда, черт полосатый,я тебе законнемножко объясню.

Оттакого натискаТатарин слегкарастерялсяи неувереннопосмотрелназад. Вскореиз-за высокогофальшбортапоказалсявторой обитательбаркаса — тощийстаричок слицом, похожимна испорченныйсухофрукт.

—Говори, — кивнулон, внимательнооглядев гостей.

— Яеще вчера наБольшой Землебыл, Пуху приветнесу от братвы.Ну и дело кое-какоеимеется. А зватьменя Камень,ты должен былслышать.

—Камень?! — Стариксразу оживился,изюмина еголица сморщиласьеще больше,видимо, этобыло улыбкой.— Татарин, давайтрап!

—Шипр, это твоерешение, — пробубнилтот. — Но Пухникого пускатьне велел.

—Ясно, что мое,а не твое. Кидайтрап, не тормози.Да брось тыволыну! Ты такоговора мог замочитьненароком, чтоПух самоличнотебя бы на ремнипорезал. Камень,а ты внатуресильно рисковал,—

осклабилсяШипр.

Вответ уголовникрасслабленнопокачал гранатув правой рукеи покрутилкольцо на пальцелевой. Когдаон умудрилсявырвать чеку,да еще так, чтоэтого никтоне заметил,Гарину оставалосьлишь догадываться.

—Твой юнга дажеупасть не успелбы, — заверилКамень.

— Нуи ладно. Разобрались,— подытожилШипр.