– Бытует легенда, что только оно способно убить монстра – капитан пожал плечами и добавил – этого ещё не кому не удавалось проверить, но кто знает, вдруг сработает.
– Спасибо, но у меня есть свой. – Отложив серебряный меч в сторону, ронин задал самый главный вопрос:
– Где мне искать Кицуне?
Прежде чем ответить, глядя на хладнокровного и решительного ронина, капитан задумался на пару секунд и сказал:
– А ты уверен, что сможешь убить его? – Он мотнул головой в сторону искалеченного трупа – этот человек был странствующим самураем, героем народных легенд и сказок. Он много раз спасал жизни невинных и сражался с разбойниками. Но столкнувшись с этой тварью, его не спасли латы, оружие оказалось бесполезным, а ведь казалось, он был опытным и сильным воином, а что в итоге. Так чем же ты лучше него, а? Лучше подумай, как следует, стоит ли тебе ввязываться в такое гиблое дело.
Ронин задумался. Это чудище бес сомнения превосходила силы и скорость всякого человека, он ещё никогда не сталкивался с такой невероятной жестокостью, с такой звериной мощью. В этот момент Кай осознал, что такой противник ему был не по зубам, но, несмотря на это, он с хладнокровным взглядом и твёрдым голосом повторил свой вопрос:
– Где мне искать Кицуне?
***
Лес что рос сразу за границами Сан-венгадзе, был огромный, густорастущий елями, соснами и дубом. У него была, какая-та своя, особая аура, в самом его воздухе витала некая опасность. Он словно хранил в себе тысячи секретов и жутких тайн. Отчасти так оно и было, ведь горожане даже не представляли, что в глубинах этого леса протекала река. Тоненькая, небольшая речка с чистой питьевой водой, она, струясь, проносилась меж остроконечных каменных выступов, обволакивая их и стачивая все острые края.
На одном из берегов этой реки расположился человек в чёрном. Рядом с ним валялся небольшой походный мешок, внутри лежало дополнительное оружие и кое-какие приспособления для охоты на чудовища. Пока что неизвестно что именно Кай “позаимствовал” покидая военный склад капитана Шиноби, но внимательный человек заметил бы, как из приоткрытого мешка выпирал край лука и колчан со стрелами. Сам же ронин уже несколько часов сидел, скрестив под собой ноги в позе лотоса, с закрытыми глазами он находился в глубокой медитации или даже скорее трансе.
С раннего утра и до полудня он без устали рыскал в этом лесу. Обследую каждый его уголок, он словно настоящий хищник пытался выследить свою жертву максимально задействуя все свои органы чувств. Бегая меж высоких стволов деревьев, Кай принюхивался, пытался уловить в воздухе хотя бы намёки на чужеродный запах. Залезая на старые и могучие кроны вековечных дубов, он точно ястреб высматривался вдаль на десятки километров вперёд. Выйдя на открытою местность, его тонкий слух тут же начинал улавливать каждый шелест листвы, каждый отдалённый свист ветра и треск коры. Но сколько бы усилий он не прилагал, всё было тщетно. Долгие и напряжённые поиски ни к чему не привели, а лишь порядочно измотали нашего воина.
Оказавшись в глубине леса, в самой его дремучей части, он случайно наткнулся на небольшую речку. Устало присев на её берегу Ронин придался медитации, если это можно было так назвать.
Закрыв глаза, он пытался отчистить своё сознание от различных мыслей и волнений, глубокое и ровное дыхание помогали ему в этом. Медленно, но верно ему удалось достичь сосредоточения, погрузившись в себя, ронин продолжал слышать посторонние звуки, журчание воды, пение птиц и шелест листвы, но это всё стало чем-то далёким и эфемерным, словно тихое эхо доносящиеся из глубин пещеры. На краткий миг, он стал един с природой. Тело воина начал пронизывать поток энергии и вместе с тем он начал ощущать прилив сил. Его сердце билось медленно, очень медленно, совершая всего двадцать ударов в минуту… как вдруг оно участилось. В медитативном сознании ронина всплыло воспоминание из далёкого прошлого. Он снова оказался в том роковом ущелье, его братья по оружию снова погибали перед ним. Он снова сражался и проигрывал тот бой. И словно снежный ком, вспоминая одно, ронин вспоминал и всё остальное. Там кровь за кровь лилась, и, причём галлонами, воздух сотрясал крик людей в предсмертных муках. Финальным аккордом в той бойне послужили стрелы, раскалённые и горящие точно неистовый лесной пожар, град стрел заслонил собой всё небо и обрушился волной-цунами на недобитых воинов.
Ронин вскочил точно ошпаренный, дикий неистовый крик вырывался из его груди, в приступе безумия он выхватил из голенища кинжал. Прерывисто дыша, Кай стоял в боевой готовности и бешеными глазами озирался из стороны в сторону. Ещё пару секунд назад его сердце билось ели слышно, сейчас же оно готово было выпрыгнуть из груди.
Он тяжело вздохнул, паника понемногу отпустила его, и на её место пришло другое чувство. Его глаза как-то резко потускнели, грустно опустив голову, он рухнул на колени, сейчас, он как никогда ощутил скорбь по прошлому. В минуту мрачного одиночества Кай вспомнил об одной древней легенде, что он слушал ещё ребенком:
Тяжело вздохнув, волнующимся голосом он произнёс:
– Я утратил душевный покой и мне больше не вернуть той силы, что была со мной прежде. Я молю у вас прощения господин Ханзо, ибо я подвёл вас, снова. Надеюсь, ваш дух услышит мои слова.
Кай снял с лица чёрную повязку и заглянул в отражение реки, но увидел он там, уже не своё лицо. Зачерпывая воду руками, он хотел утолить жажду. На несколько секунд ронин замер. Позади него послышалось рычание. Злое, сначала тихое затем громкое, рычание зверя заставило насторожиться ронина. Его рука медленно потянулась к рукоятке меча. Однако лезвие так и не вышло из ножен, он быстро смог распознать это рычание, и оно принадлежало не чудовищу, на которое он охотиться. Ронин, как ни в чём не бывало, продолжил пить воду. Как ни странно, но рычание стихло, и послышался тихий подступ лап. Сбоку от Кая к реке подошёл взрослый волк серого цвета. Зверь непроизвольно зевнул, показав во всей красе свои острые как бритва клыки, затем он нагнул морду и без всякой опаски принялся лакать воду рядом с чёрным ронином.
Напившись, хищник и воин взглянули друг на друга. Ярко-жёлтые глаза волка были сдержаны, и на редкость хладнокровны, и в тоже время они в секунду могли стать лютыми, налиться кровью и излучать первобытную ярость. То же самое волк видел и в глазах Кая, и лишь такая существенная вещь как цвет зрачка отличал их взгляды. Зверь вернулся обратно в лесную чащу. Кай же молча посмотрел в след уходящему волку и подумал о чём-то своём.