— И у меня было когда-то такое же зрение, — с ворчливым восхищением вздохнул Сидней.
— Память у вас, видно, в полном порядке, — заметил Ник. — Испанское правительство приняло план Сталина?
Сидней кивнул:
— Что еще оно могло сделать? Попало в тиски между двумя идеологиями, и только одна казалась дружественной. — Он снял кепку, провел рукой по голове. — У Сталина был один гнусный подонок по фамилии Орлов, служил консультантом по безопасности при республиканском правительстве, которое поручило ему руководить транспортировкой золота. Он должен был сотрудничать с испанцем Негрином, бывшим тогда министром финансов, но, по-моему, действовал исключительно по своему усмотрению. Негрин организовал отправку золота из Мадрида на средиземноморское побережье в строжайшей тайне. Пятьсот шестьдесят тонн было спрятано в Карфагене в военно-морском арсенале. Орлов вызвал за ним из Одессы четыре русских корабля, и ночью двадцатого октября тридцать шестого года золото на сорока грузовиках доставили в порт. Никто не знал, что везет, а если у кого-то возникли догадки, они либо их проглотили, либо подавились. Говорят, Сталин хохотал до потери сознания, когда золото прибыло в Москву, и сказал: «Больше они своего золота не увидят, как не смогут за локоть себя укусить».
Ник улыбнулся:
— Хорошая история. Зачем же мы едем в Испанию, если золото ушло в Россию?
Воздух расколола громоподобная баритональная отрыжка. Сидней оглянулся: на палубе стоял Ленни. Он наклонился ближе к Нику:
— Затем, что сто ящиков в порт не попали. И если вы сообщите, что знаете сказку получше, мистер Крик, я Богом поклянусь, что соврали.
3
Сидней сошел на берег вместе с другими пассажирами, успешно проскользнул сквозь испанскую иммиграционную службу с такой же легкостью, с какой избежал паспортного контроля в Плимуте, и ждал хрипло пыхтевшую «глорию» у портовых ворот.
— Не верю в прикол насчет забытого паспорта, — объявил Ленни, когда старик влез в кабину. — По-моему, он у вас есть, а вы разыгрываете представление с плащом и кинжалом, чтобы произвести на нас впечатление.
— Зачем мне производить на вас впечатление, мистер Ноулс, скажите на милость? — спросил Сидней.
Ленни закурил, ища подобающего ответа, и нечаянно встретился взглядом с парой полицейских на мотоциклах, проезжавших мимо фургона с другой стороны.
— Кого они ищут? — пробурчал он.
Ник подался вперед, наблюдая за мотоциклистами в боковое зеркало.
— Никого, — доложил он. — Проехали.
— С испанской полицией лучше не ссориться, джентльмены, — предупредил Сидней.
— Вся английская наполовину со мной не сравняется, — заявил Ленни. — Что тут едят на завтрак?
— Хлеб, оливковое масло, помидоры, — перечислил Сидней, — пожалуй, немного сыра и колбасы.
Ленни качнул головой.