— Я хранил эти игральные кости много лет, барон, — признался казначей. — Не самая большая ценность, но выглядят неплохо, тем более полный комплект. Дорогая коробка окована серебром, да и сами фишки, похоже, вырезаны на драгоценном камне.
— Можете забрать все, кроме одной.
— Да зачем они мне, я не игрок.
В ответ я протянул Наю мешочек со своими костями и велел разложить в коробочке. Камни заняли места каждый в своем углублении, и весь полный Арх словно засветился, просиял так, будто только что начищенное серебро.
Тром ждал нас на площади, сидел на каменных перилах, нагретых жарким летним солнцем. Старик прикрыл глаза и как бы прислушивался к тому, что происходит вокруг. Увидев меня и мальчишку, выходящих из ворот дворца, он вскочил со своего места и, чуть ссутулившись, побежал к нам.
— Капитаны булгальских кораблей подрядили всех своих плотников, чтобы те помогли нам починить корабль. У нас есть запасные паруса и снасти. Я не дождался твоего появления, мальчик мой, и сказал, чтобы Ханх устанавливал котел с камнями. У команды уже руки чешутся.
— Это хорошие новости, старик. Очень хорошие. Я опять говорил с нейфами. Най нашел последний солнечный знак, а отрешенные сказали мне, что с ним делать. Я должен отправится в пустыню и сиять печать с чертога богов. Открыть древнюю обитель и возвестить их приход.
— Это хорошая новость, но боюсь, что жрецы не потерпят, не поверят в новый приход богов. Будет война, будут смуты, новые беды.
— Что ты предлагаешь, Тром? Выбросить эти камни? Разбить их?
— Я не знаю, надо посоветоваться с остальными.
— Я сам скажу команде, что это будет очень опасное и рискованное путешествие. У нас не много золота, не много припасов, да и путь, судя по всему, не такой уж далекий. Если верны слова Орадана, то при попутном ветре мы долетим туда дней за пять-семь.
— А сам-то ты готов к такому путешествию?
— Следующей беседы с нейфами я могу и не выдержать. Или лоб себе разобью, или в бараний рог меня скрутит.
Иридин Гурымей лежал на полу мастерской. Руки его были связаны, ноги прикованы цепью к железному крюку, вбитому в каменные плиты. Отшельник Чурма стоял рядом, шлифуя камнем металлический шлем очень сложной, непривычной формы, словно головной убор а не боевой атрибут.
— Долго ты еще намерен держать меня в этой башне? — спросил Гурымей, стискивая зубы.
— А что тебя тревожит, Иридин. Ты воспользовался медным амулетом, знания о котором получил из моего дневника. Ты украл все мои записи, все мои расчеты и формулы. Я давно берег это место, эту древнюю башню. А ты оказался нерадивым учеником, жадным, несдержанным и жестоким. Если бы ты учился как следует, то знал бы точно, что указанное мной «безопасное место» упоминается и в других книгах. Амулет был рассчитан на то, чтобы я сам в случае опасности мог попасть сюда. Но это сделал ты, не поняв до конца весь замысел.
— На стороне Брамира были нейфы! Теперь я уверен, что он мог слышать древние знаки и слушал все подсказки.
— Таким образом ты пытаешься оправдаться передо мной. Думаешь, мне до этого есть какое-то дело. Ты бежал! Как трусливый заяц нырнул в нору. Вот и финал. Асур-Валад убил своего слюнявого братца Валадара. На место верховного жреца поставил твоего книжника Пеха, а твое княжество теперь часть королевских земель. Тебя больше не существует.
— Я вернусь! Я соберу войско.
— Против кого? — усмехнулся Чурма, откладывая точильный камень на верстак. — Восстанешь против целого королевства, где заслужил славу садиста и душегуба? Да тебя бесплатно почтут за честь зарезать даже шахтеры. Ты не оставил наследника, ты не позаботился о завещании, ты проиграл битву безродному бродяге, стоящему во главе голодранцев и черни. Ты сам пустое место. Нет, Гурымей, ты будешь сидеть в моей башне, пока я не решу, что ты мне надоел и не выкину тебя. Посмотрим, как ты выучил заклинания ветров, чтобы удержали тебя от падения.