— Ну что? Пора? — спросил Тром.
— Давайте!!! Так же, последовательно, спокойно, размеренно, словно это просто бочки с горючим маслом…
— Заряжай! — крикнул Тром и побежал в трюм подтаскивать бочки с медом.
В моем плане это должно было окончательно разбить и деморализовать войско в крепости. Сто бочонков меда, который мы купили у фермеров и пасечников, теперь заряжались в катапульты и по уже пристрелянным траекториям летели точно в крепость.
Безумие! Да, возможно, кто-то скажет, что это безумие. Это не магия, это не заклятые темные духи и отрешенные нейфы! Это просто бочки с медом, которые сейчас щедрой россыпью летели в стены крепости.
Я вколотил клин в вороты рулей и сбросил войлочный плащ, чтобы надеть бахтерец и кольчугу. Участвовать в настоящей битве мне еще не приходилось, но не думаю, что она многим отличается от пьяной трактирной поножовщины. На поясе висело три острых коротких ножа, и кожаный пенал с дротиками, единственным оружием, которым я умел владеть. Най натянул на себя лишь кольчугу, взял два довольно длинных изогнутых кинжала. Балбаш вооружился дубиной, Хаджин — парой длинных боевых кнутов. Все были готовы к очень ожесточенной, но в то же время очень необычной битве. До стен крепости оставалось колен триста, когда я приказал сбросить балласт с лебедок. Тяжелые мешки с песком понеслись вниз, увлекая за собой погрузочные балки. В четырех огромных сетях у нас был запас из сорока пчелиных ульев и почти ста осиных гнезд, собранных за два дня б лесу с помощью местных крестьян и тщательно обмазанных глиной с мелкими отверстиями, чтобы твари не задохнулись. Сейчас на эту подмогу была самая большая надежда.
В днище корабля колотились стрелы и большие пики, пущенные из лафетных арбалетов. Часть передней надстройки и таранная балка занялись пламенем, которое жадно цеплялось за паруса и веревки. Но я не обращал внимания на такие мелочи, ясно было и так, что во время штурма корабль пострадает. Для нас сейчас было важно совершить правильный маневр, зависнуть над королевским замком и опустить корабль. Теперь вся надежда на мастерство Ханха. Сумеет ли он верно уловить баланс судна и точно посадить корабль на небольшой площадке. Лично я готовился к тому, что фрегат вовсе разобьется! Чуть более сильный порыв ветра — и нас снесет на башни казарм и смотровые вышки, вот тогда только щепки полетят в разные стороны.
Я немного замешкал, перебегая с одного борта на другой, первым выпрыгнул Орадан. Он подрезал одну сеть как раз в тот момент, когда до земли оставалось всего колен сорок. Сети распустились и полетели вниз. Грузной кучей свалились на главную площадь, мощенную отесанными булыжниками. Некоторые осинники и ульи команда забрасывала как можно дальше, чтобы охватить как можно большую площадь, больше кварталов, закоулков и тупиков.
В воздухе пахло гарью и медом. Чуть кисловатый придух горелого пороха и аромат победы. Как только я увидел эффект от первых нескольких десятков расколотых ульев, я понял, что мы уже взяли крепость. Оголодавшие за время заточения, разъяренные, обезумевшие от запаха меда, разлитого здесь повсюду, пчелы и осы черной тучей ринулись жалить всех, кто только попадался на пути.
Сетки с осинниками валились щедро. Одиночные, самые крупные мы бросали вручную. «Огненный ветер» достаточно плавко опустился словно бы в облако роящихся насекомых.
Нас отнесло чуть в сторону от упавших осинников и ульев, во время посадки сломалась одна из мачт, и днище треснуло, напоровшись на какой-то каменный уступ, но это уже не имело никакого значения. Заклинание, наложенное на нас рыжим северянином, действовало безотказно. Опасные насекомые, на какое-то время ставшие нашими союзниками, шарахались от каждого члена команды, как от чадящего дымного кадила, уносились прочь, не решаясь приблизиться даже на расстояние вытянутой руки.
Неторопливо, размеренно мы вышли на центральную площадь. Най, как самый шустрый и нетерпеливый, помчался открывать все двери домов и погреба, не давая возможности обитателям крепости укрыться. Хаджин и Орадан направились к главным воротам, но Харбу-Махар и его отряд рыцарей уже сбрасывали со стен самых рьяных вояк, оказавших сопротивление. Обезумевшие, застигнутые врасплох люди бились в конвульсиях, жгли себя факелами, сбрасывали одежду и доспехи, прыгали с головой в зловонные канавы и сточные колодцы.
На нас никто не обращал внимания. Оставалось только отлавливать самых стойких вояк и, оглушив дубиной, отбирать оружие. Все, кто пытался еще хоть как-то сопротивляться, были вынуждены одновременно вести бой с сотней жалящих насекомых и одним небоходом с тяжелым оружием. Насекомые брали верх. Солдаты и рыцари, которые еще десяток мер назад смеялись над нами и нашими нелепыми с виду атаками, стоя на крепостных стенах, теперь просили о пощаде, молили о помощи, но увы — мы ничего не могли поделать с тем, что уже произошло. Заклинание Балбаша могло оградить нас от укусов и посягательств после довольно длительного ритуала, но избавить весь укрепленный город, зажатый высокими стенами, от такой напасти, оно, увы, не могло.
Дверь одного из зданий с шумом и лязгом распахнулась и на улицу выбежал здоровенный детина с кавалерийской саблей в руках. В другой руке он вертел шерстяное одеяло, которым отгонял от себя назойливых, агрессивных насекомых. Увидев меня, верзила замахнулся оружием, и как раз в этот момент крупная оса или шершень, которых нам тоже удалось собрать, ужалила нападавшего прямо в щеку. Бедняга попытался прихлопнуть тварь, завизжал и повалился на землю, весь скрючился.
Я не стал убивать несчастного, он и так больше не способен был полноценно участвовать в обороне крепости, как и большинство всего ополчения. Те, кто не был укушен, сейчас прятались в подвалах, скрывались в темных комнатах, укрывшись плащами и одеялами. Боялись, разумеется, не нас, а тех непредсказуемых, свирепых чудовищ, что лютовали сейчас во округе. Вся крепость превратилась в гудящий улей. Израненные и искусанные обитатели этой твердыни били готовы на что угодно, лишь бы их избавили от такой напасти.
Перед нами открывались двери, никто не оказывал сопротивления, всем было просто не до этого. Любое распахнутое окно, любая створка двери, ставни, люки погребов — все превращалось в опасное место. Если тебя раз ужалила пчела или оса, а уж тем более шершень, то второй или третий укус могут оказаться последними. Балбаш деловито прохаживался по узким улочкам крепости, держа в одной руке увесистую дубину, а в другой чудодейственный эликсир, который уже успел опробовать на своем товарище и коллеге. Эликсир, правду сказать, не очень-то помогал, приглушал зуд и немного успокаивал, но в руках мага он становился чуть ли не единственным средством к спасению.
Опытные воины, с распухшими лицами и конечностями, сползались к магу как восставшие из могил мертвецы, молили о помощи в обмен на оружие и полную капитуляцию. Оружие складывали даже те, кто еще не был ужален, сумел укрыться. Крылатые твари лютовали в крепости так долго, что Балбашу пришлось повторить ритуал по наложению на нас повторного заклинания. Это значительно ослабило нас, превратило в ленивых и усталых, еле передвигающих ноги путников, но главное к тому времени мы уже сделали.
Как мы и договаривались, первым делом были освобождены армейские казармы, все конюшни и подвалы. Всех, кто оказывал сопротивление, мы усмиряли и заталкивали в эти погреба. Отбирали оружие и делали совершенно беспомощными. Тех же, кто готов был сотрудничать, а таких тоже оказалось очень много, мы спешно подлечивали, давали выпить «волшебного» эликсира, а некоторых, показавшихся надежными, Балбаш даже прикрыл своим удивительным заклинанием.
По словам самого мага, это заклинание есть чуть ли не в каждой книге по магии, которую только можно найти, но, как правило, возомнившие о себе маги не утруждают себя такой мелочью, как выучивание подобных мелких и никчемных ритуалов. И сам бы Балбаш не обратил на это внимание, если бы не спрос. В той местности, где он жил и где были его родовые угодья, все вокруг только и занимались пчеловодством. Так что спрос на такого рода магию был всегда. Такой же, ну или очень похожий ритуал, чуть более длительный и трудоемкий, мог избавить крепость вовсе от эдакой напасти, но я готов был терпеть сонливость и вялость, потерю сил, которые выкачивает защита, чем позволю остаткам армии собраться с силами, до той поры пока команда не обезвредит всех.
Мы торопились. До ночи нужно было успеть растолкать по подвалам всех пленных, устроить обоим магам маленькое коммерческое предприятие по вылечиванию случайных жертв, детей, стариков, женщин. Занять уверенную позицию в замке и на подходах к крепости. Потери были очень значительные. Не наши, вражеские. Крепость Хатан пала меньше чем за сорок песочных мер. Все остальное время мы только подсчитывали погибших и растаскивали по подвалам воющих от боли и укусов горожан, солдат и стражников. В этой ситуации все были равны. Редким счастливчикам удалось избежать последствий нашей атаки. Рой насекомых следовал за нами, куда бы мы не отправились.