— Там явно не Джон, — сказал я. — Однозначно.
— Да. Это Человек прямоходящий. И он где-то недалеко.
— И что теперь? — прошептал Фил.
— Пойдем дальше, — ответил Коннелли, показывая спрятанное в ладони маленькое устройство. Я еще удивлялся, каким образом ему удается ориентироваться в темноте. Он нажал кнопку, и на мгновение вспыхнул маленький экран, затем снова погас. — Триста, самое большее — четыреста ярдов.
— Он может нас услышать.
— Нас четверо, а он один, — сказала Нина. — И он не собирается сразу на нас нападать. Он хочет дождаться, пока мы разделимся или начнем действовать не думая. Тогда он прикончит нас поодиночке.
Коннелли кивнул.
— И что вы собираетесь делать?
— Оставаться вместе. Думаете, он прямо перед нами?
— И совсем близко.
— Тогда давайте пойдем по этой стороне, поднимемся слева, а потом спустимся. Что там впереди?
— Ров. Мы подошли к нему сверху. С северной стороны, где мы находимся, местность более ровная, по другую сторону склон круче.
Нина посмотрела на меня.
— Как думаешь — попробуем пройти напрямик?
— Почему бы и нет?
— Тогда пошли.
На этот раз мы двигались несколько медленнее, стараясь не слишком громко дышать. Неожиданно я обнаружил, что внимательно смотрю под ноги, пытаясь не наступать на торчащие из-под снега ветки. Мы шли плотной группой, образовав квадрат со стороной примерно в шесть футов, и каждый внимательно наблюдал за своим участком.
Коннелли постепенно сворачивал влево. Местность начала резко подниматься, и мне приходилось иногда хвататься рукой за камни, карабкаясь наверх. Я чувствовал себя смертельно уставшим, в мозгах было абсолютно пусто, голова кружилась. Поскользнувшись на мокром камне, я ударился коленом, но едва это заметил. У меня и без того почти все болело. Добравшись до верха, я повернулся и протянул руку Нине, помогая ей вылезти.
По обе стороны лес уходил вниз, словно мы двигались вдоль хребта какого-то гигантского зверя.
Мы пробирались среди деревьев, низко пригнувшись и почти не дыша.