— Ты тоже хорош! Неужели нельзя было рассказать? — приподнимаю бровь, отмечая то, как любимый аккуратно ведет автомобиль. Он вообще меня слушает? — Давид?!

— Я не хотел, чтобы ты переживала, — отзывается, переводя взгляд с дороги на меня. Хм, звучит вполне искренне.

— Понимаешь, я узнал это, когда твои родители… — Давид останавливается на полуслове и осторожно бросает на меня взгляд из-под бровей.

— …когда мамы и папы не стало, — заканчиваю за него. — Да, ты прав, тогда мне было не до этого.

Сказать, что я была удивлена, когда Давид представил мне хозяина «Арус Сената», — ничего не сказать. Марк Юсупов — мой двоюродный брат. Вот это ирония судьбы! Непроизвольно усмехаюсь, вспоминая смуглое лицо с аристократическими чертами и ореховыми глазами — точь-в-точь как у Камиллы Юсуповой. Как он сказал? — Я просто хотел познакомиться, а потом… потом вышло то, что вышло.

— Зачем ты меня обгонял?

— Я слышал, ты любишь скорость?

Согласно киваю и тут же подозрительно щурю глаза.

— А разве ты не слышал, как меня обсир… — прикусываю язык, мгновенно меняя одно словно на другое, — обсуждают родственники?

Парень пожимает плечами и смущенно улыбается.

— Слышал и подумал, раз тебя так обсир…то есть, обсуждают, то ты точно интересный человек и с тобой стоит пообщаться, сестренка. Сестра… Мне и правда понравился Марк. В отличие от своей сестры Камиллы, он такой простой и открытый. Почему-то с первых минут, не смотря на небольшую разницу в возрасте, я почувствовала какое-то шефство над ним в хорошем смысле этого слова. Будто Марк — мой младший брат, которого у меня никогда не было. Сердце приятно щемит, когда я принимаю истину: по сути, так и есть — он мой брат, двоюродный брат. Несмотря на проблемы с наследством, вокруг которого крутятся Камилла со своим отвратительным характером и холодный, будто могильная плита, полный презрения взгляд тети Савды, кажется, в лице Марка я смогу обрести то, чего мне всегда так не хватало — родную кровь.

— Через пять минут будем на месте, — проникает в сознание голос Давида, отвлекая от мыслей о новоиспеченном родственнике.

Когда мы останавливаемся возле больницы, машинально сжимаю ремень с такой силой, что он впивается в нежную кожу ладони, после чего без труда справляюсь с ним и оборачиваюсь к Давиду.

— Давид? Скажи, что все будет…

Любимый протягивает руку и без слов прижимает мою голову к своей груди. Делаю глубокий вдох, когда тяжелая ладонь бережно проходится по волосам приглаживая темные пряди.

— Все будет хорошо, малыш, — целует в макушку, и я прикрываю глаза. Сидела бы так вечность. — Я с тобой.