От этой мысли по спине пробежал холодок.
Я тут же справился с собой, прежде чем успел почувствовать страх или ярость, из-за которых оживились бы сидящие на мне паучки.
Я ограничился устало-лаконичным:
– Что за херь ты несешь, Айзек?
– Этот человек, – Каррера заговорил громче, чтобы его могли слышать все, – похоже, ввел вас в заблуждение, представившись Цзян Цзяньпином. Настоящее его имя – Маркус Сутьяди, и он находится в розыске за преступления против личного состава «Клина».
– Ага, – ухмылка исчезла с лица Ломанако. – Этот говнюк грохнул лейтенанта Вётэна и сержанта из его взвода.
– Вётэна? – я перевел взгляд на Карреру. – Я думал, он где-то под Буткинари.
– Был, – командир «Клина» посмотрел на съежившегося у его ног Сутьяди; на мгновение мне показалось, что он прямо сейчас разрядит в него свой бластер. – Пока этот кусок дерьма сначала не нарушил субординацию, а под конец попросту не уложил Вётэна из его же собственного «санджета». Очень и очень по-настоящему. Не оставив стека. Сержант Брэдуэлл повторила судьбу Вётэна, когда попыталась воспрепятствовать происходящему. А еще этот сукин сын искромсал оболочки двух моих людей, прежде чем его удалось схватить.
– Такое никому не сходит с рук, – угрюмо сказал Ломанако. – Верно я говорю, лейтенант? Ни одному лошку из местных не удастся завалить офицера «Клина» и уйти безнаказанным. Этот гад отправится в анатомайзер.
– Все в самом деле так и было? – для правдоподобности поинтересовался я у Карреры. Встретившись со мной глазами, он кивнул:
– Свидетелей хватало. Расследование было коротким.
Тело Сутьяди у ног Карреры задергалось, словно его втаптывали в песок.
С помощью метелки-дезактиватора с меня счистили паучков и ссыпали их в контейнер. Каррера снабдил меня жетоном, и, стоило его нацепить, как приближающая волна незанятых ингибиторов тут же отхлынула.
– Теперь, что касается рапорта, – сказал Каррера, жестом приглашая меня подняться на борт «Чандры».
Позади уже вели в баббл-тент моих коллег, спотыкавшихся на ходу при очередном приливе адреналина, который вызывал новые укусы их новых нейротюремщиков. По опустевшей сцене ходили сержанты – те самые, что стреляли из миномета, – и собирали ползающих по песку паучков, не нашедших себе пристанища.
Уходя, Сутьяди встретился со мной глазами и еле заметно покачал головой.
Он волновался напрасно. Я был в таком состоянии, что еле-еле смог подняться по пандусу линкора, что уж говорить о рукопашной с Каррерой. На остатках тетраметового прихода я двинулся за командиром «Клина» по тесным, заставленным оборудованием коридорам, перебирая руками скобы, поднялся по грав-колодцу и наконец оказался, судя по всему, в личной каюте Карреры.
– Присаживайтесь, лейтенант. Если найдете куда.