Я в трико, с перемотанными руками, обросший. Так себе видок на фоне ее брата-депутата, прилизанного и с иголочки. Мозг быстро сопоставляет факты, перед глазами фотка ее бывшего — мопса с барбершопа. Искала, значит, парня внешне подстать брату.

Вот только я ни хуя не понимаю, когда работать и тренироваться, если столько времени внешности уделяешь.

Чувствую прикосновение, и оборачиваюсь.

Поднимаю глаза, не без труда взгляд фокусирую.

Смотрю на маму. И глазам не верю.

На лице моего самого близкого человека так явно читается облегчение, что внутри всё леденеет от нестерпимого раздражения и разочарования. Ты же та, что желает мне добра и счастья. Я же тебе сказал: буду жениться. Влюбился по уши, она — та самая, и внутри у меня столько к ней нежности, что я даже не подозревал, что такое способен инженер-слесарь испытывать.

Из-за тебя Элину увел брат, и правильно сделал, я бы тоже сестру увел. А ты... радуешься?

- Платон, ну что опять вы натворили! - переключается она на аварию, начинает журить, как обычно это делала после каждого краша с раннего моего детства. - Ругать не буду, это все моя вина, вышла за идиота! Где были мои глаза? Мой мозг?! Скотина Игорь, ненавижу его и его гонки, будь они прокляты. Вы голодные, ребята? Так и знала, я вам столько привезла... сейчас накормлю обоих.

- Я не хочу есть.

- Силы нужно восстановить быстро, поправишься сейчас.

- Мама, перестань, - натянуто.

- Твоя так называемая девушка, - она фыркает, - могла бы и приготовить что-то. С голоду без меня помрешь...

- Мама! - перебиваю.

Она замирает. Моргает быстро, вот-вот заплакать готова. Смотрю в упор.

- Ты что натворила? Где ты эту чушь про Элю вообще услышала?

- Мне Паша... ПалСаныч всё рассказал, что это план ваш.

- Пиздец!

Подхожу к кровати, сажусь.

- Платон...

- Уйди сейчас же.