Эвакуатор приезжает через двадцать минут и забирает взятый на прокат мерс. Мы с Одинцовым молча наблюдаем за этим мероприятием. Я рядом стою, он — из окна машины, так и не пожелав выйти. Два упрямых барана.

Рыжеволосая девушка, кажется, ее зовут Аня, наблюдает за нами из окна с большим интересом, весело болтает по телефону.

Эвакуатор уезжает, Одинцов окидывает меня торжествующим взглядом, заезжая в свой двор. Внутрь не иду, не рискую. Молча наблюдаю, как ворота закрываются перед носом, и кипя от ярости шлепаю к дороге вызывать такси.

***

Следующим днем я обрабатываю раны на руках с каким-то особенным ледяным спокойствием.

- Ты уверен? - на пороге замирает Егор.

Он теперь ходит в кепке. Воротник-стойка закрывает обожженную шею, на лице несколько широких пластырей. Рука в гипсе. Я просил его остаться в Крае, но он все же купил билет на самолет, назвав себя необходимой массовкой.

- Абсолютно.

- Марель отзвонился, Эля и еще несколько девушек вышли из дома, сели в машину. Парни в сборе внизу.

Киваю.

Сам едва зубами не скриплю от холодной ярости. Одинцов даже не вышел поговорить. Проигнорировал. Ни шанса. На гребаной минуты! Как с комаром! Такого в моей жизни еще не было. Я вообще-то известный спортсмен, подающий надежды ученый.

Ну ладно, цыган. Если не хочешь по-человечески, мы сыграем по твоим правилам.

Забинтовываю ладони и запястья, которые пострадали сильнее всего, и выглядят до сих пор страшновато, и выхожу на улицу.

На парковке отеля пять гоночных разноцветных машин. Большая часть — одолжена у местных друзей, потому что ждать еще несколько дней, пока парни пригонят свои тачки — терпения не хватило.

Здороваюсь с парнями, жму руки, благодарю за помощь. Обещаю оплатить убытки, если нас засадят на пятнадцать суток.

- По коням! - даю команду.

Настроение приподнятое, таких приключений давно не было.

Мы перехватываем розовую «Соренто» на первом же удобном повороте. Перекрываем выезд наглухо. Подпираем позади и с боков, берем в капкан. Это не выглядит как что-то опасное или рискованное — ни гнаться, ни подрезать, и уж тем более пугать девушек в планы не входило. И всё же.

И всё же другого пути мне не оставили.

Когда ходы отступления оказываются наглухо отрезанными, я выхожу из мерса, вытаскиваю букеты с заднего сиденья и подхожу к «Соренто».