Выжимаю из тачки максимум, обруливая встречное движение.

Давай, Акула, плыви, девочка, давай. Нам надо обратно.

Место аварии представляю прекрасно — плохой поворот, в нем почти шепотом надо. Егор, наверное, решил его прокатить в заносе. Но странно. Он не настолько придурок!

Сначала я вижу густой черный дым, а потом огонь, и все внутри умирает.

Сердце вот-вот пробьет грудину. Блядь.

Господи.

Останавливаюсь. Трясет.

Я ментально умираю.

В реальности же двигаюсь предельно быстро и четко. Сука, практика.

Отстегиваю руль, ремень.

Бережнев что-то лечит, ждать-ждать-ждать помощь.

— Да пошел ты на хуй. Ты не Охотник!

Выбегаю.

Дождь, Элина. Киса моя, дождя бы...

Дальше на пределе. На следующем вдохе я у машины. Пытаюсь до двери добраться, ее всю покорежило. Тачка лежит на боку.

Штурман Егора выбрался, стоит поодаль. Ору, чтобы помог, — он качает головой. Огня становится больше, от груды раскаленного железа жар идет нестерпимый.

Времени не осталось, нужно действовать немедленно.

Пытаюсь сам. Долблю по стеклу. Ору. Благим, сука, матом. Глаза Егора закрыты, шея в неестественном положении. Мир делает кувырок.

Позади проносятся машины, обгоняют.

В радио шум уже из каких-то помех.