И так херово стало на душе — нестерпимо. У них же это взаимно. А я что? Колесо пятое? Выпил несколько стопок, чтобы свыкнуться с этой мыслью. Дальше как в тумане.

— Привет.

— Привет, Егор. — Элина сводит брови вместе, заглядывает в глаза. — Как ты?

Улыбаюсь широко. Заказываю кофе.

— Я прекрасно. Как ты? — парирую.

Прикол. Ее глаза по-прежнему близкие и родные. Эля мне все еще нравится, и в этом огромная проблема. Влюбился за какой-то месяц, надо же.

Пытаюсь продолжать улыбаться.

— Я... бывало и лучше. Денечек сегодня... — говорит она, чуть наклонив голову.

В голосе я улавливаю нотки неловкости. Эля будто бы тоже переживает. Хорошо. Может, не только мне все время подохнуть хочется.

— Что-то случилось? Расскажи.

Нам приносят напитки. Она обхватывает губами трубочку молочного коктейля, пьет.

— Да. Но я не уверена, что стоит обсуждать это с тобой, — бормочет неуверенно.

— Платону надоело с тобой встречаться?

Элина вдруг так сильно краснеет, что я прикусываю язык. На ее лице отражается паника, в будто волшебных глазах мелькает настоящий ужас. Пульс ускоряется от зависти и ревности, и сквозь глухие быстрые удары осознаю четко и ясно — она влюблена в моего брата. По-настоящему.

И разумеется, она не должна догадаться, как меня разрывает изнутри.

— Нет. Вроде бы все нормально.

— Людмила Михайловна, значит, — говорю я. — И как вы с ней?

Эля поднимает ладонь и качает ею в воздухе. Нахмурившись, закусывает губу. Это смешно. Она всегда меня смешила своими реакциями, и я ощущаю новую волну раздражения. Перевожу глаза на сахарницу в виде кота. Я просто не могу с собой справиться.

— Ну, думаю, к ней нужен подход, — замечаю.

— Какой же? Поделишься? Плачу сотку.