— Незлоби, пан.

Никита кувшин принял. Внутри плеснуло. Он сделал глоток. Одобрительно крякнул. Приложился ещё.

— Что ж, благодарствую, коли так.

Фёдор толкнул его локтем в бок:

— Чего там? Мне оставь.

— Вино.

— Вы, панове, бойовничи небо косовничи? — спросил Ян Жатецкий.

Фёдор и сей вопрос понял. Он вообще языки на лету схватывал. Не зря же "и по-фряжски и по-немецки".

— Спрашивает, холопы мы или воины, — шепнул он Никите.

"Как держать себя определяет. И впрямь непростой".

— Воины мы, — сказал Никита, — бойовничи. Я — сын боярский, а он — пушкарь.

То, что Федька скорее писарь, он благоразумно умолчал. Ян ответом удовлетворился.

Адам и Ктибор о чём-то вполголоса переговорили. Гишпанцы с фрягами так и молчали. Кое-кто жевал.

— Брат Ктибор плохо сказал, — снова заговорил Хивай, — тут не ковчег, а Вавилон. Сто наречий.

— Да вроде, как погляжу, всё больше гишпанцев и фрягов, — возразил Фёдор, — вы-то как среди них?

— Наёмники, — пожал плечами Хивай, — кто платит, тому служат. Немцев больше у Дориа. Богемцев с далматами у Светлейшей.

Немцев Фёдор уже видел. Их компания сидела неподалёку и оттуда время от времени доносились лающие возгласы и взрывы хохота. Ландскнехты. Все в вычурных кричащих разноцветных нарядах. Ктибор с Яном одеты очень похоже.

От подьячего не укрылось, что Хивай ответил так, будто себя из этой компании выделял и Фёдор не постеснялся прояснить это.

— Я-то? — переспросил Андор, — я — другое дело. У меня на турку особый зуб… — он вздохнул, будто вспомнил нечто неприятное и замолчал.

Повисла пауза, разорвал которую один из фрягов, именем Никола, худой и длинный парень. Он бросил краткую фразу, а Фёдор ответил. Фряг заметно удивился и сказал что-то ещё, подлиннее. Снова вступил в разговор Хивай. Фряг ответил и ему, после чего замолчал и задумчиво уставился на пламя. Похоже, потерял к разговору интерес.