— Почему Византий? — Спросил Эвмен, — из-за того, что ключ к Боспору?

— И это тоже. А ещё зрителей больше, — ответил Каэтани.

— Как с Лампсаком и Мемноном? — догадался кардиец.

— Именно.

Из македонян только Эвмен к тому времени успел задуматься — сколько же ангаров, гонцов царя царей летели сейчас "быстрее журавлей" в Вавилон с тревожными новостями.

— А Перинф? — спросил кардиец.

— С моря им теперь нет подмоги, — прогудел Парменион.

— Да, — кивнул Филипп, — дружище, надеюсь на тебя. А мы к Византию.

Далеко не всегда он столь быстро принимал решения.

Эту идею Каэтани давно обдумывал, обсуждал с офицерами. Контарини заявил, что затея безумная, поскольку он бывал в Константинополе и видел, какие там стены, но тут даже малообразованные испанцы подняли его на смех.

Через несколько дней часть флота христиан вместе с Филиппом, который хотел лично пройти на удивительных кораблях, перешла под Византий, где также кипели осадные работы под руководством Кратера и механика Диада. Здесь спор, какова должна быть мина, разгорелся с новой силой. Поучаствовал и Фёдор, который теперь всюду следовал за герцогом:

— Розмыслы государя нашего, Ивана Васильевича, при казанском взятии закатили в камору под стеной одиннадцать бочек пороха по пять пудов каждая. Бахнуло… в избытке даже. Я кое с кем беседовал об этом деле, уверяли, что пудов тридцать бы хватило. Правда там стены были похлипше, чем здесь. Пудов полста-то надо.

Видя, что его не понимают, Ломов быстро пересчитал пуды во фряжские фунты. У Ветлужанина глаза на лоб полезли.

— Ты откуда… всё это?

— По чину положено, — важно ответил подьячий.

Сразу же нашлись недовольные. Все те же самые.

— Вот вроде же цели-то достигли, Ваша светлость. Ну той, что вы называли, — негодовал Переа, — зачем порох-то тратить? Неужто, он нам теперь без надобности? Не бездонные, чай, бочки.

Де Коронадо хмурился, в кои-то веки был согласен с Франсиско. Все испанцы их поддержали. Венецианцы тоже не понимали, но единым фронтом не выступили.

— Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать, — убеждал Каэтани. — Его величество должен лично лицезреть наши возможности, это избавит его и македонян от лишних сомнений касательно нашей полезности, буде такие возникнут.

— Вы, ваша светлость, не раз говорили, что порох мы добудем, — мрачно сказал Риваденейра, — и все мы прекрасно знаем, как. Да вот только не выйдет ли, что последние крупицы выжжем задолго до того?