Молодой широкоплечий муж в алой спартанской хламиде спрыгнул с коня, кинул поводья подбежавшему рабу и молча сцепил предплечья с Мнасиклом. Только после этого заговорил:

— Скверные новости. Ворон будет здесь через три дня. С ним около двадцати тысяч войска.

Мнасикл побледнел.

— Конечно, по большей части голозадые мноиты с дрекольем, — продолжал Красный, — но нам сполна хватит и смарагов[81] с "железными". Из Кносса кто-нибудь прибыл?

— Нет, — покачал головой Мнасикл, — но вернулся Никострат.

— Да ладно?! — удивился Фиброн, — он здесь? Пошли скорее!

Человека по имени Никострат они нашли в "господской" трапезной братьев. Фиброн пересёк её широкими шагами и сгрёб сидевшего за столом человека в охапку. Тот еле успел привстать.

— Ты жив, дружище и здесь! Невероятно! Отдаю должное твоему безумству и отваге — пересечь море в такое время! Я не ждал тебя раньше антестериона.

— Ты же знаешь, меня матушка уронила в детстве, — оскалился Никострат. Нескольких зубов у него не хватало.

— Знаю, вот только как тебя твои же люди не выкинули за борт?

— Нашёл слова.

— Ну что ты скажешь? Ты видел Архидама?

— Видел и говорил с ним.

— Что он ответил?

Никострат почесал бороду.

— Архидам покинет Италию, как только позволит Посейдон. Он поможет нам.

— Боги услышали! — Фиброн ударил кулаком о ладонь.

Он сел на скамью и посмотрел на Никострата и Мнасикла снизу вверх.

— Но ждать ещё полтора месяца.

— Скорее больше, — посерьёзнев сказал Никострат, — он должен ещё найти корабли и людей с ним будет не так много, как хотелось бы.